Нехорошо как-то получилось. Младенца засветила, а себя оставила под покровом тайны. Исправляюсь.
Моё чтение справедливее будет назвать не внеклассным, а паровозным.
Читаю под стук колёс, иногда меня срубает, правда, но Тынянов абсолютно невиновен, уверяю! Читается необыкновенно легко, всё очень трогательно, вызывает улыбки, сочувствие, много нового и интересного мне. Вроде знаешь, чем должно закончиться, но от этого не менее интересно продолжать, а только сердце замирает – Кюхля, какой же бескожий! Русский декабрист со смешной, нелепой слуху обывателя немецкой фамилией. Длинный, сутулый, лупоглазый и вспыльчивый Вильгельм Карлович. Воспитатель Миши Глинки, друг Пушкина и Грибоедова.
В голове уже неделю крутятся строки из Полтавы, правда не о Кюхле, а об его славном предке: « …и Кюхельбекер благородный, и Брюс, и Боур, и Репнин…». Извини, друг Кюхля, за «кюхельбекерно и тошно».
Грибоедов у Тынянова, на мой взгляд, ярче, полнее Пушкина вышел. Привожу здесь одну из моих «закладочек». Грибоедов –драматург.
«Моя комедия – «Горе уму», комедия характерная. (…) Характеры – вот что главное. Портреты. Пора растрятси нашу комедию, где интрижка за интрижку цепляется, а человека нет ни одного – всё субретки французской комедии. Ты понимаешь, в чём дело, не действия в комедии хочу, а движения. Надоела мне завязка, развязка, все винтики вываливаются из комедии нашей. Портреты, и только портреты входят в состав комедии и трагедии. Я столкну героя с противоположными характерами, я целую галерею портретов выведу, пусть на театре живет».