БЕЛЛАДОННА

Счастье души утомленной -
Только в одном:
Быть как цветок полусонный
В блеске и шуме дневном,
Внутренним светом светиться,
Все позабыть и забыться,
Тихо, но жадно упиться
Тающим сном.

Счастье ночной белладонны -
Лаской убить.
Взоры ее полусонны,
Любо ей день позабыть,
Светом луны расцвечаться,
Сердцем с луною встречаться,
Тихо под ветром качаться,
В смерти любить.

Друг мой, мы оба устали.
Радость моя!
Радости нет без печали.
Между цветами - змея.
Кто же с душой утомленной
Вспыхнет мечтой полусонной,
Кто расцветет белладонной -
Ты или я?

Константин БАЛЬМОНТ

Всё-таки поразительно роднит Бальмонта и Волошина понимание и ощущение смерти как продолжения жизни или начатка новой, но совершенно в новом качестве: от пресыщения жизнью или любовью до погружения в смертельную для чувств нирвану, предлагающую зато отдохновение бренному телу. И оно, преодолев физическое измождение среди созерцания бликов внутреннего света, тянется снова к жизни, к страсти, любви до нового изнеможения! Вечный танец богов...

***
Я живу в отдаленном скиту
В дни, когда опадают листы.
Выхожу - и стою на мосту,
И смотрю на речные цветы.

Вот - предчувствие белой зимы:
Тишина колокольных высот...
Та, что нынче читала псалмы, -
Та монахиня, верно, умрет.

Безначально свободная ширь,
Слишком радостной вестью дыша,
Подошла - и покрыла Псалтирь,
И в страницах осталась душа.

Как свеча, догорала она,
Вкруг лица улыбалась печаль.
Долетали слова от окна,
Но сквозила за окнами даль...

Уплывали два белых цветка -
Эта легкая матовость рук...
Мне прозрачная дева близка
В золотистую осень разлук...

Но живу я в далеком скиту
И не знаю для счастья границ.
Тишиной провожаю мечту.
И мечта воздвигает Цариц.

Александр БЛОК

Вот так! И в грусти-тоске найдёт тебя родная душа...или ты её. Господи, хорошо-то как! Такие они - "серебряные"...

***
Было душно от жгучего света,
А взгляды его - как лучи.
Я только вздрогнула: этот
Может меня приручить.
Наклонился - он что-то скажет...
От лица отхлынула кровь.
Пусть камнем надгробным ляжет
На жизни моей любовь.

2

Не любишь, не хочешь смотреть?
О, как ты красив, проклятый!
И я не могу взлететь,
А с детства была крылатой.
Мне очи застил туман,
Сливаются вещи и лица,
И только красный тюльпан,
Тюльпан у тебя в петлице.

3

Как велит простая учтивость,
Подошел ко мне, улыбнулся,
Полу ласково, полу лениво
Поцелуем руки коснулся -
И загадочных, древних ликов
На меня поглядели очи...
Десять лет замираний и криков,
Все мои бессонные ночи
Я вложила в тихое слово
И сказала его - напрасно.
Отошел ты, и стало снова
На душе и пусто и ясно.
Не любишь, не хочешь смотреть?
О, как ты красив, проклятый!
И я не могу взлететь,
А с детства была крылатой.
Мне очи застил туман,
Сливаются вещи и лица,
И только красный тюльпан,
Тюльпан у тебя в петлице.

Анна АХМАТОВА

У Ахматовой было как бы две жизни и две славы, а у меня - два её открытия: в лицее и у Тухманова в его "По волне моей памяти". И это открытие музыки её строф довольно коньюнктурным композитором, лишь потом ставшим мэтром, я несу в себе до сих пор.
Слава Ахматовой в десятые годы после сборников «Вечер» и «Четки» была сродни религиозной. Институтки Смольного стригли челки «под Ахматову» и пачкали альбомы друг дружки виршами "под Ахматову". Студенты в экстазе повторяли:
«Задыхаясь, я крикнула: «Шутка
Все, что было. Уйдешь, я умру»
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: «Не стой на ветру»…
Так пронзительно и до боли просто о любви до нее никто еще не смел говорить в стихах.
Раннюю славу, разом поставившую ее в один ряд с Блоком, Брюсовым, Белым, сменила через почти полвека (!) поздняя, незадолго до смерти, и как бы в подтверждение строк:
«Я была тогда с моим народом,
Там где мой народ, к несчастью, был»
Только после ХХ съезда ее поэзия вышла из-под гнёта бездарей, а слава стала легальной. Десятилетия ее стихи были в забвении. Иные считали, что она умерла молодой вместе с Блоком и Гумилевым. Я бережно постараюсь вернуть её вам. Русскую Сафо...

***
То змейкой, свернувшись клубком,
У самого сердца колдует,
То целые дни голубком
На белом оконце воркует,

То в инее ярком блеснет,
Почудится в дреме левкоя...
Но верно и тайно ведет
От радости и от покоя.

Умеет так сладко рыдать
В молитве тоскующей скрипки,
И страшно ее угадать
В еще незнакомой улыбке.

Анна АХМАТОВА

У меня женщина в "серебряных" - чрезвычайно редкий гость. Но Ахматову, сразу признанную "русскую Сафо" и без ученичества принятую в славную когорту символистов, я обойти не могу. Тем более, что по признанию знатоков и ценителей она в своём творчестве превзошла "рыцаря серебряного века" и своего мужа Гумилёва. С последним можно не согласиться: Гумилёва расстреляли в расцвете его жизни и творчества. Пропуском в свою "серебряную" тему у меня является как правило любовь, а что офицер Гумилёв, люто ненавидешевший "грядущего хама", а с ним и всю Россию, мог сказать о любви? Хотя барин Бунин, так же до самой смерти ненавидевший новую Россию, о любви сказал много и нежно. Потому Гумилёв тут - редкий, хоть и чтимый мною гость. А вот стихи Ахматовой, хоть по большей части посвящены разлуке, расставанию, роковому разладу между влюбленными, буквально напоены любовью. Но при этом эмоции у неё всегда различны: это и разочарование в любви, и досада из-за разлада, и ревность, и раскаяние. Единственное объединяющее для её героинь - это гордое достоинство примирение с болью утраты. Отныне она будет нередким гостем и блуждать тут тенью меж самых разнообразных оттенков любви "серебряных" Величеств. Русская Сафо...

https://www.liveinternet.ru/users/2609170/

Понедельник, 20 Января 2014 г. 11:05 + в цитатник

Вчера в 22,45 умер наш друг Вышень. Сообщение написал Стряпчий.. "Александр"