«Так мы проиграем войну». Если ВСУ не будут «отжимать» трактор у фермера из Краматорска, Россию будем останавливать под Киевом телами — солдат
Часов Яр, Донецкая область (Фото:REUTERS / Oleksandr Ratushniak)
Российские войска приближаются к окраинам города Часов Яр Донецкой области, считают аналитики Института изучения войны. Что там происходит, в интервью Radio NV рассказал Виталий Овчаренко, донецкий блогер, солдат ВСУ.
— Что сейчас происходит в Часовом Яру? Этот город неоднократно называли ключевым населенным пунктом, ключевой высотой на бахмутском направлении. Что там сейчас происходит, что вам известно?
— Россияне постоянно атакуют, есть у них небольшие постоянные продвижения. Но они столько привлекли туда силы, столько туда привлекли возможностей, что, конечно, у них есть небольшие продвижения.
Часов Яр они постоянно, каждый день обстреливают, они беспощадно этот город уничтожают. Уже уничтожены села вокруг, например, та же Богдановка, Красное. Они постоянно забрасывают КАБами, постоянно атакуют пехотой, постоянно город уничтожают.
Ситуация сложная, но контролируемая.
— Были ожидания, что после Авдеевки россияне сосредоточат свое внимание именно на Часовом Яру и, возможно, на Купянске. Мое предположение, что российские добровольцы, в частности, сыграли в этой комбинации определенную роль, что под Купянском не происходят такие активные боевые действия. А вот под Бахмутом они продолжаются. Можно ли говорить, что это прогнозируемо новый эпицентр боевых действий на ближайшее время?
— Да. Я бы назвал бы на данный момент одним из наиболее важных мест для них. Потому что Часов Яр в их видении (и не только в их, а в целом) имеет сейчас стратегическое значение. В случае его захвата для россиян открывается перспектива наступательных действий на Константиновку, Дружковку, Краматорск, на целый куст наших городов. И поэтому они особенно активно, с таким остервенением пытаются взять Часов Яр.
— Об оборонительных фортификациях, которые должны были бы сдерживать вот это, как вы назвали, остервенение оккупантов. Что происходит на Донбассе сейчас с фортификациями?
— На Донбассе также идет постоянное строительство фортификаций. Но мне, как и любому солдату, хотелось бы, чтобы фортификаций всегда было больше, чем есть на данный момент.
— Видите ли вы вовлеченность, возможно, местного бизнеса, местной власти в эти процессы? Много раз говорилось о том, что это как раз таки и является самой большой проблемой, что военные не успевают, не хватает ресурсов. А иногда даже полномочий, возможно, военных не хватает для того, чтобы строить фортификации — не только на линии боевого соприкосновения, а несколько даже глубже в тулу.
— Больше вижу вовлеченность местной власти, чем местного бизнеса.
А то, что не хватает у Вооруженных Сил Украины полномочий… На мой взгляд, это немножко смешно, что на 10-й год войны на выживание нашей нации, нашего народа, не можем обеспечить Вооруженные Силы Украины нужными законодательными возможностями для того, чтобы быстрее и эффективнее наращивать фортификационные сооружения.
— Скорее речь идет о том, что, например, наши Вооруженные Силы не приходят к условному фермеру или местному бизнесмену и не «отжимают» трактор, как это делают оккупанты. Таких полномочий нет, конечно что.
— А если мы будем играться, если мы будем долго страдать над каждым трактором, извините, мы проиграем.
Что значит «отжимаем»? Есть военное время, мы ведем борьбу за существование. Иногда надо брать. Иногда надо понимать, что не каждый фермер хочет давать нам свою технику возле того же Краматорска, потому что он ждет Россию. И надо иногда просто брать технику, когда она нужна Вооруженным Силам Украины. Потому что каждый окоп, каждая яма вырытая этим трактором — это спасенные жизни солдат Вооруженных Сил Украины.
А если мы будем так «колдовать» и собирать 100−500 бумажек, чтобы взять один трактор, мы будем россиян останавливать уже под Киевом телами солдат Вооруженных Сил Украины. И будем снова автоматы с КАМАЗов раздавать местным для того, чтобы остановить [россиян].
Я немножко не понимаю наш украинский народ. Мы очень заигрались в большую процедурность.
Что значит «отжали»? Идет 10-й год войны. Вооруженные Силы Украины сейчас должны быть превыше всего. А мы под каждым трактором «колдуем». [Трактор] у фермера может стоять последние пять лет, не работать, а мы над каждым трактором «колдуем». Мы так войну не выиграем, украинцы.
— Вы так сказали, что какой-то фермер в Краматорске сидит, потому что он ждет Россию. По вашим наблюдениям, сейчас много таких людей на линии боевого соприкосновения? Какая работа ведется с теми людьми, которые, что называется, ватники или ждуны?
— Если мы ловим людей, которые сдают наши позиции (их не много, но, конечно, они есть), передаем в высшие компетентные органы. А если, например, мы ментально чувствуем, что человек ждет [Россию], но не имеем доказательной базы, то мы ничего сделать не можем.
— Грустно все это слушать, что вы рассказываете. Еще какие-то непонятные политические действия происходят, например, от поляков — с блокированием украинской границы, но одновременно с разблокированием российской. Все это накладывает, я бы сказал, предательский отпечаток ощущения брошенности. Можно подумать, что все плохо как-то складывается для нас, но я хочу услышать о вашем настроении. Как оно все для нас складывается, Виталий?
— Мне иногда кажется, что в Киеве гораздо более предательское и худшее настроение, чем оно есть в Часовом Яру, в Краматорске, в других фронтовых и прифронтовых городах.
На самом деле, когда общаешься с ребятами, которые постоянно на передовой, которые постоянно дают россиянам дрозда, то у них более решительные, более спокойные настроения, чем когда пообщаешься со знакомыми, друзьями, или почитаешь ленту в Фейсбуке.
Иногда читаешь ленту в Фейсбуке — «все плохо», «ТЦК свирепствует» и «что же нам делать, все так плохо». На самом деле в это время ребята дают дрозда россиянам под Часовым Яром или под Тернами.
Хочу сказать, что меньше киевлянам и жителям других крупных городов надо впадать в какую-то информационную панику, а надо больше помогать и донатить Вооруженным силам Украины, потому что каждый донат — это уменьшение количества силового состава ВС РФ.