«Придумал» – конечно же, верно, но только отчасти. Точнее будет сказать: вырастил из реальных биографий и реальных деяний целого ряда выдающихся советских разведчиков, живых и мертвых.
– Что такое Штирлиц для меня? – говорил Юлиан Семенович в одной из телепередач. – Это возможность рассмотреть какой-то новый период мировой истории, поразмышлять о позиции нашей Родины и позиции противоборствующих нам сил. И, конечно же, это – собирательный образ…
В семеновском Штирлице, который и «Владимиров», и «Исаев», и «Бользен», и «доктор Бруни», и «Юстас», и «Юргенс», – черты многих советских разведчиков: Рихарда Зорге, Вильяма Фишера (Абеля), Льва Маневича, Яна Берзиня, Николая Кузнецова, Ивана Колоса, Джорджа Блейка, Леопольда Треппера, Януша Радзивилла, Кима Филби, Гордона Лонсдейла, Шандора Радо. С последним, одним из немногих оставшихся в живых маститых резидентов советской разведки за рубежом, Юлиан был не только знаком, но и дружил долгие годы. Радо, венгр по национальности, в годы второй мировой войны руководил советской агентурной сетью в Швейцарии.
«Юлиан Семенов, – писал прославленный разведчик, – не только художник, но и политик, историк, социолог, психолог, педагог. Который учит читателя всему, что понял и знает сам, в чем непоколебимо и выстраданно убежден».
Последний роман, где появляется Штирлиц – «Отчаяние», посвящен светлой памяти Шандора Радо, работавшего под агентурной кличкой «Дора».
В числе живых прообразов своего Исаева Юлиан Семенович назвал однажды фамилию «Черняк». Вероятнее всего, это псевдоним до сих пор не рассекреченного агента. Разведчик милостью божьей, Ян Петрович Черняк 11 лет, начиная с довоенной поры, руководил агентурной группой ГРУ (Главного разведывательного управления), действовавшей в Берлине.
(К слову, примечательный факт: в тридцатые годы многие хорошо законспирированные, крупные советские шпионы в Германии были евреями! Бертольд Ильк, венгерский еврей, возглавлял столичную резидентуру. Его помощник – Мориц Вайнштейн. Их перед самой войной сменили Борис Берман и Абрам Израилович).
Черняк еще в середине 20-х сколотил разведгруппу «Крона», в которую входило более тридцати немцев. Эти люди занимали достаточно ответственные посты в силовых ведомствах рейха, а также в военно-промышленном комплексе. Благодаря своим помощникам, Черняк передал в Центр огромное количество важнейшей информации. И вот что удивительно: ни один из членов его группы не провалился, не был раскрыт противником. Спустя много лет, в правление Ельцина, Яну Черняку присвоили звание Героя России.
Но, пожалуй, наиболее ценными при создании образа Отто фон Штирлица стали для Юлиана Семенова сведения, только-только слегка приоткрытые, о деятельности советского агента в Берлине по кличке «Брайтенбах». «Юлик» получил эти материалы от своих друзей-чекистов, явно не без согласия всесильного Председателя КГБ Юрия Владимировича Андропова.
В одной из наших бесед он похвастался, понятное дело, с оговоркой – «Не для вражеских ушей!»:
– Когда я взглянул на досье «Брайтенбаха», сразу понял – это мой Штирлиц, это – он!
Хотя, как теперь известно, к периоду «зимне-весенних мгновений» сорок пятого года, составивших время действия романа Семенова, гауптштурмфюрера СС Вилли Лемана – таково настоящее имя советского агента – уже не было в живых.
Чистокровный ариец, Вилли в семнадцать лет пошел добровольцем на флот и отслужил на боевых кораблях почти десятилетие. В 1911 году, демобилизовавшись, поступил в прусскую криминальную полицию, стал офицером контрразведки полицайпрезидиума немецкой столицы. Отличился в годы I мировой войны как серьезный оперативник, который разоблачил и задержал несколько вражеских агентов. Был удостоен Железного Креста 3 степени.
В 20-е годы, когда началось формирование штурмовых отрядов нацистского толка, Леман стал понемногу осознавать, куда поворачивает Германия. В конечном итоге, был завербован упомянутым выше советским разведчиком Морицом Иосифовичем Вайнштейном и получил агентурный псевдоним «Брайтенбах».
Вилли успешно продвигался по службе. Когда фашисты пришли к власти и была учреждена тайная полиция – гестапо, отдел Лемана полностью вошел в состав этого важнейшего подразделения РСХА. Он вступил в ряды СС, в 1936 году стал начальником отдела контрразведки на предприятиях военной промышленности Германии.
Именно Леман-»Брайтенбах» проинформировал советское руководство о начале работ по производству жидкостных ракет дальнего действия, которые создавал Вернер фон Браун, о постановке на конвейер новейших цельнометаллических истребителей и самоходных орудий, о закладке 70 подлодок и разработке нервно-паралитических отравляющих веществ. Леман – один из тех, кто сообщил в Центр дату и время начала германского вторжения в СССР – 4 часа 22 июня 1941 года. Эта информация легла на стол к Сталину. Реакция его всем нам известна: «Не поддаваться провокациям!»
С началом войны оперативная связь с ценнейшим агентом прервалась. Как стало известно уже в наши дни, в январе сорок второго года шеф реферата обшей контрразведки гестапо, гауптштурмфюрер Вилли Леман был арестован и расстрелян.
Многое указывает на то, что Исаев-Штирлиц времен «семнадцати мгновений» очень похож на довоенного агента советской разведки «Брайтенбаха»-Лемана, числившегося в ГРУ под номером А-201.
Как я уже сказал, Юлиан Семенович придумал своего Исаева в 1965 году. И потихоньку персонаж стал обрастать серьезной, прямо-таки стопроцентно достоверной биографией-«легендой».
Из книг Семенова мы узнаем, что отец Исаева-Штирлица – профессор Петербургского университета Владимир Александрович Владимиров. В царской охранке был на большом «крючке». Уволен из университета за свободомыслие, уехал на Дальний Восток. Женился на красивой девушке Олесе, которая умерла, когда сыну исполнилось 5 лет.
Впервые фамилия «Исаев» появляется у Семенова в романе «Бриллианты для диктатуры пролетариата». В эстонской столице Ревель (Таллинн) некий молодой, подающий надежды журналист Всеволод, по «легенде» штабс-капитан Максим Исаев, способствует возвращению Советской России этих самых бриллиантов.
Через год, в 22-м, его забрасывают во Владивосток, где власть захватили белогвардейцы. Исаев работает репортером парижской газеты. Первое же свое разведзадание – проникнуть в штаб к Колчаку – выполняет блестяще. За работу на Дальнем Востоке Исаев, которому «Пароль не нужен», получает орден Трудового Красного Знамени.
Но еще до того разведчик Всеволод Владимиров, став Исаевым, меняет также имя и отчество. Он называет себя Максимом Максимовичем в честь друга отца – Максима Максимовича Литвинова, старого большевика, будущего выдающегося советского дипломата, посла СССР в США, наркома иностранных дел с 1930 года. В 39-м, когда Сталин и Молотов начали заигрывать с нацистами, Литвинова сняли с должности министра, дабы не нервировать Гитлера и Риббентропа. Фашисты, не стесняясь, называли главу советского дипломатического корпуса «паршивым евреем». В отличие от советских граждан, они прекрасно знали его настоящую фамилию – Меер-Генох Мовшевич Валлах.
В 1928 году по указанию начальника ОГПУ Вячеслава Рудольфовича Менжинского, известного революционера, юриста и полиглота, Исаев внедряется в немецкую национал-социалистическую партию (НСДАП) под именем Отто фон Штирлица, перебирается в Берлин и, между прочим, становится чемпионом столицы по теннису.
В политической хронике «Третья карта», одном из романов о Штирлице, вышедшем в 1973 году (действие происходит в последние дни перед нападением Германии на СССР), есть такая фраза:
«В таинственной и непознанной перекрещиваемости человеческих судеб сокрыто одно из главных таинств мира».
Юлиан Семенов наслаждался им же самим рождаемой, совсем не детективной, а мистической «перекрещиваемостью человеческих судеб».
В «Майоре Вихре» (1967 год) Отто фон Штирлиц, находясь в оккупированной фашистами Польше, почувствовал за собой слежку. Выяснилось, что за штандартенфюрером СС, естественно, не зная, кто он на самом деле, охотится один из членов группы «Вихря». Когда они встречаются лицом к лицу, Штирлиц узнает в молодом человеке своего сына. Впрочем, о существовании Владимирова-младшего разведчик знал уже несколько лет.
«В сорок первом году он был откомандирован в Токио. Здесь, встретившись на приеме в шведском посольстве с Рихардом Зорге, говорил с ним о планах нападения на СССР, которые разрабатывают в генштабе. Рихард устроил ему встречу с секретарем советского посольства. Тот показал фотографию: на Исаева смотрел парень – он сам, только в двадцать третьем году! Это был его сын Александр Исаев. Штирлица словно обожгло, опрокинуло. Он почувствовал себя маленьким и пустым – совсем одиноким в этом чужом ему мире. А потом, заслоняя все, появилось перед глазами лицо Сашеньки Гаврилиной. Оно было таким ощутимым, видимым, близким, что Исаев поднялся и несколько мгновений стоял зажмурившись. Потом спросил:
– Мальчик знает, чей он сын?
– Нет.
– Когда вы нашли их?
– В тридцать девятом, когда парень пришел за паспортом.
– Что делает Сашенька?
– Вот, – сказал секретарь, – здесь все о них.
И он дал Исаеву прочитать несколько страничек убористого машинописного текста.
– Я могу ей написать?
– Она будет очень рада.
– Она...
– Все эти годы она была одна»…
Сведения о капитане-разведчике Владимирове, сыне Штирлица, мелькнут потом в романе «Бомба для председателя». А затем следы его затеряются где-то в колымском лагере, где Владимиров-младший будет расстрелян. По приказу Берия расстреляют и жену Исаева-Штирлица – Сашеньку Гаврилину, ставшую алкоголичкой и живущую последние годы с другим мужем…
Для разведчика война никогда не кончается. Три толщенные книги «Экспансии» также посвящены Штирлицу, ушедшему весной, накануне разгрома гитлеровской Германии, на Запад: «Экспансия-1» – это Испания конца войны, второй и третий том – Аргентина, Парагвай, Южная Америка.
В последние майские дни 1945-го Отто Штирлиц оказывается в заснеженных Андах. Здесь укрылись тысячи нацистов, среди них много физиков-атомщиков. Скрестились интересы различных разведок, завязывается сложная и опасная интрига. Штандартенфюрер встречается со своим давним «другом», бывшим шефом гестапо Генрихом Мюллером…
В 47-м, в трюме парохода, идущего через Атлантику, наш герой возвращается в Россию. Этому возвращению посвящен роман «Отчаяние», последний из многотомной саги Семенова про Штирлица-Исаева-Владимирова.
Родина встречает героя-разведчика… тюремной камерой на Лубянке. Его коллеги из КГБ собираются использовать своего заключенного на готовящемся процессе «убийц в белых халатах», а также в других антисемитских акциях. Неожиданно Исаев оказывается в одной камере со шведским дипломатом, арестованным в Берлине советской контрразведкой, Раулем Валленбергом – защитником евреев, чья судьба так и осталась загадкой для всего мира.
Исаев в романе «Отчаяние» сталкивается с грязью, шантажом, ненавистью друг к другу «товарищей» из кремлевских коридоров власти. В изматывающей борьбе со смертью непросто отличить врага от друга, своих от чужих. И только врожденное чутье настоящего разведчика-профессионала помогает полковнику КГБ Владимирову выйти живым из мрачной паутины последних лет культа личности «вождя всех народов».
Мы видим Сталина, Хрущева, Маленкова, Берия, Абакумова, Деканозова. Смещение с поста министра обороны Жукова, опала «старой гвардии» – Молотова, Кагановича, Ворошилова, новая волна арестов в НКВД…
Поразительная вещь: и адмирал Канарис, возглавлявший германскую военную разведку вплоть до его казни в апреле 44-го, после неудавшегося покушения на Гитлера, и тот же Генрих Мюллер, начальник немецкой государственной тайной полиции (гестапо), восхищались работой советского НКВД, порой честно признавались, что русские переиграли их в той или иной операции. Поразительно, потому что внутренний террор и кадровая чехарда, в которой постоянно, как в адском котле, варились сотрудники советских органов госбезопасности, казалось, должны были полностью парализовать все секретные службы. Но… «умом Россию не понять!»
Я знаю об этой безжалостной и удушающей атмосфере в спецслужбах СССР не понаслышке и не только из книг, а на примере собственного отца, Михаила Моисеевича Эскина. Призванный из моряков в ленинградскую спецшколу, он прослужил в СМЕРШ, военной контрразведке, всю войну, от звонка до звонка. Прошел путь от Днепра до Берлина, где 9 мая сорок пятого года встречал свой 33-й день рождения. Был несколько раз ранен, кроме орденов Красной Звезды и Отечественной войны, полученных в боях за Кавказ и Сталинград, отмечен солдатской медалью «За отвагу», многими другими наградами, грамотами Верховного Главнокомандующего. В 51-м, когда мы жили с отцом в Германии, где он служил в оккупационных войсках старшим оперуполномоченным Берлинского военного округа, его нежданно-негаданно, в двадцать четыре часа вышвырнули из органов – в период очередной перетасовки «наверху», в московских кабинетах спецслужб. А спустя несколько месяцев «последний еврей в контрразведке Советского Союза» (как назвал однажды отца знакомый генерал КГБ – я это слышал во время именинного застолья сотрудников отдела) ушел из жизни при весьма загадочных обстоятельствах.