Среди участников нападения были четыре молодых парня. Им в какой-то степени повезло: в обстрелянной ими воинской части никто не погиб, поэтому нападавшие избежали пожизненного заключения.
Через два месяца эти же четверо стали «дублерами» страшного теракта в Беслане. Они готовились захватить школу в Ингушетии, все страшное утро 1 сентября 2004 года сидели в засаде, и если бы другой группировке не удалось сделать это в Северной Осетии, пошли бы в атаку. И снова им, выходит, повезло...
После задержания террористы, по словам следователей, раскаивались. Дали подробные показания, опознали по фото трупы бесланских террористов, вместе с которыми проходили подготовку (на их месте могли быть они). Фемида учла это и возраст задержанных, а также то, что чудом на их совести не было жертв, и приговорила каждого на срок 17 лет.
1000 долларов за теракт
…2004 год был неспокойным для Северного Кавказа. В Чечне и Ингушетии то и дело что-то взрывалось. 19 марта рано утром в городе Ачхой-Мартан взлетела на воздух белая «Волга», которой управлял военнослужащий. Слава богу, он не погиб. Как потом выяснится, фугас подложили трое молодых (21, 20 и 19 лет) чеченцев — Ризван Хаджаев, Шамиль Хадисов и Казбек Завлиев (все трое внесены в России в список террористов и экстремистов). Но сразу их не задержали. А безнаказанность, как известно, порождает новых демонов. В следующий раз эти трое плюс еще один их приятель по фамилии Хамурзаев (внесен в России в список террористов и экстремистов) уже приняли участие в нападении на Назрань, которое является самой страшной страницей современной истории Ингушетии.
Но для начала немного о наших четырех «героях». Все они, повторюсь, молодые парни. Плохо образованные, из бедных семей. Таких проще всего было увлечь идеями о необходимости террора (агитация, судя по материалам дела, велась прямо в мечетях, где бандиты искажали догмы ислама о джихаде — войне мусульман против неверных).
Еще за два года до нападения на Назрань четверо молодых людей попали в лагерь боевиков. Там они проходили тренировки в горах: учились взрывать, стрелять, ориентироваться на местности. По неопытности получалось у них это плохо. Например, доказан эпизод, когда они установили на дороге фугас (дело было 27 мая 2003 года), а сапер разведки ОМОН его обнаружил и уничтожил. Но подкладывать фугасы — одно, а идти на вооруженный захват — совсем другое. Как четверо молодых чеченцев на это решились? Интересно, что их в курс дела ввели вечером, накануне нападения.
А вот как оно готовилось.
В материалах дела сказано, что к 21 июня 2004 года чеченский террорист Шамиль Басаев (внесен в России в список террористов и экстремистов) сформировал отдельную банду из 300 человек для нападения на Назрань. В нее входили жители Чечни, Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Москвы, а также иностранные наемники. Банду поделили на отряды. Командирам удалось подкупить нескольких постовых патрульной службы Ингушетии, сотрудников отдела собственной безопасности МВД республики. Они обеспечили беспрепятственный проезд банды через посты. У членов банды была также форма сотрудников милиции и удостоверения.
Каждому отряду отводилась своя роль — один нападал на здание, где дислоцировался ОМОН, второй — на МВД РИ, третий — на склады ведомства, четвертый — на штаб оперативного полка, пятый — на воинскую часть… Четверо чеченцев были в отряде №5.
Все боевики получили указание на месте убивать военных и милиционеров. Каждому было обещано вознаграждение — 1000 долларов.
Что было дальше — хорошо известно. В кровавой акции погибло почти 100 человек, еще столько же получили ранения. Сколько было убито боевиков — точно неизвестно до сих пор. Но многим удалось скрыться в лесу. А некоторые смогли незаметно вернуться домой и продолжили заниматься своими рутинными делами. Четверо чеченцев были как раз из таких.
Следующим их делом должен был стать захват школы в Ингушетии.
Из материалов дела следует, что в августе 2004 года Масхадов, Басаев и выходец из Саудовской Аравии Абу-Дзейт (внесен в России в список террористов и экстремистов) сформировали банду для совершения террористического акта в городе Беслане. Ими также был разработан дублирующий план при неудачном осуществлении захвата школы №1 Беслана. Была создана отдельная вооруженная группа под руководством Хатуева (внесен в России в список террористов и экстремистов). Она располагалась на временной базе в лесном массиве в районе станицы Нестеровской Республики Ингушетия и ожидала команды о совершении преступных действий, запланированных организаторами.
«1 сентября 2004 года около 10 часов организаторы вышеуказанных преступлений сообщили Хатуеву об успешном захвате школы №1 и была дана команда покинуть со своей группой позицию».
Задержали четверых террористов-дублеров весной 2005 года.
Террорист-дублер хотел взорвать родную школу
Истории всех четверых во многом схожи. Потому расскажу путь террориста на примере одного из них — самого старшего (на момент теракта ему был 21 год) — Ризвана Хаджаева (внесен в России в список террористов и экстремистов).
Образование — шесть классов, холост. Из характеристики на Ризвана Хаджаева: «С 1 февраля 2002 по 7 октября 2004 года работал сторожем-вахтером в Ачхой-Мартановской районной больнице. Проявил себя с положительной стороны, общителен, вежлив, скромен в быту».
На допросах он говорил, что завербовали его люди, посещавшие мечеть. Однажды позвали на тайную встречу, куда Ризван пришел с друзьями. В лесу ему показали базу боевиков, впервые дали подержать серьезное оружие. С тех пор назад дороги уже не было. Первое задание — подложить фугас на пути следования машин с правоохранителями.
Про 21 июня (день нападения на Назрань) Ризван рассказывает в деталях, но все они носят бытовой характер. Никто их специально не переодевал, так что Ризван шел на штурм города в спортивных штанах и зеленой футболке со змейкой. Эмир, который их вел в лес, ничего не объяснял, а задавать вопросы было не принято. То есть Ризван вроде как не знал, что ему предстояло. «На тот момент цель нашего подъема оставалась неясна».
Из показаний Ризвана: ночевали на голой траве, палатки не ставили, есть и пить было сначала нечего, а потом встретили другой отряд, и те принесли колбасу и хлеб (есть эпизод, где Хаджаев рассказывает, как у кого-то были сникерсы, ими перекусили).
Только вечером 20 июня им сказали, что они «идут в поход на Ингушетию» и что в их задачу входит нападение на войсковую часть».
«Мы должны были блокировать выезды военных из части в том случае, если они захотят выехать на помощь Назрани. Из в/ч никто не выехал, выстрелы оттуда не раздались. Мы постреляли минут 30 и ушли в лес».
В материалах дела есть план-схемы. Одна из них — нападения на воинскую часть. Ее Хаджаев нарисовал во время следственных действий. Стрелочками указаны позиции боевиков во время обстрела. На другой схеме — одна из школ в станице Нестеровская. Вообще боевики должны были захватить сразу несколько учебных заведений, если бы что-то пошло не так с захватом бесланской школы №1. Лесополоса, пустырь, река Асса…
А вот фото из материалов дела.
Хаджаев показывает на школу №2 станицы Нестеровская, где сам учился. Это поразительно, что он готов был захватить ее. Притом что там все родное и даже учителя работают те же. Но, может, это какая-то ошибка? Как можно взорвать альма-матер? Можно ненавидеть конкретных людей и в целом власть, но своих же учителей и детей, которые сидят за теми же партами, за которыми сидел он сам?! Под очередным снимком подпись, которая развеивает все сомнения: «Хаджаев привел участников следственного действия к лесополосе, расположенной у станицы Нестеровская, недалеко от кирпичного завода, где он и другие ожидали 1.09.2004 команды на нападение и захват школы».
Но из его показаний кажется, что, стоя на позиции, он не знал плана действий и не предполагал, что будут взрывать его родную школу. Как заметил один из сотрудников спецслужб: это хороший урок для всех террористов. Прежде чем даже помыслить о преступлении, им стоит понимать, что жертвами могут стать их собственные близкие и знакомые.
Ну а дальше много фото, на которых боевик показывает места, где закладывали фугасы, на которых подрывались легковые машины и люди.
В его показаниях упоминаются и довольно известные персоны. Так, он опознает на представленных ему фото известного чеченского поэта и певца Тимура Муцураева. «С ним я познакомился летом 2003 года, когда находился в лагере боевиков вблизи п. Алхасты Республики Ингушетия. Он был приближенным к Гелаеву Руслану (внесен в России в список террористов и экстремистов) и всегда находился рядом с ним. У Муцураева при себе всегда был автомат Калашникова. Также знаю, что он является певцом и гитаристом, очень известным в Чечне».
Муцураев, если так можно выразиться, давно назвал свое прошлое заблуждением, раскаялся и получил амнистию. Живет закрыто, разводит пчел, занимается семьей. А некоторые его песни до сих пор запрещены.
Суд над боевиками
Судил четверых террористов суд присяжных. Заседатели признали их виновными по многим статьям, включая статью 205 УК РФ.
Но по эпизоду со школой в станице Нестеровская (по ч. 1 ст. 30, ч. 3 ст. 205 и ч. 1 ст. 30, ч. 3 ст. 206 УК РФ — «Приготовление к терроризму и к захвату заложников») присяжные их оправдали, говорит помощник председателя Верховного суда Республики Ингушетия Элина Целоева. Притом что никто не опроверг факта: четверо входили в так называемую резервную группу, которая должна была подстраховывать основную группу боевиков, нападавших на школу в Беслане 1 сентября 2004 года.
1 февраля 2006 года судья Хасан Яндиев вынес приговор. Все получили по 17 лет. Сам судья Яндиев был уверен, что осужденные заслуживали более сурового наказания. «Эти бандиты получили бы пожизненные сроки, если бы присяжные признали подсудимых виновными в пособничестве бесланским террористам» — так прокомментировал свой приговор судья уже после его вступления в законную силу.
Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Российской Федерации от 21 декабря 2006 года в приговор внесены небольшие коррективы в части исключения ссылки на то, что при назначении наказания учитываются обстоятельства, отягчающие наказание. В остальном приговор оставлен без изменения и вступил в законную силу.
Террористов распределили по разным регионам, так что общаться они друг с другом не могли. Завлиев отбывал наказание в ИК-20 и ИК-33 по Приморскому краю, Хамурзаев — в ИК-25 и ИК-31 Республики Коми, Хадисов — в Пермском крае, а потом в Бурятии, Хаджаев — в ИК-13 в Хабаровском крае.
Служитель Фемиды против террористов
Если говорить откровенно, судить боевиков в Ингушетии было опасно для жизни. И особенно страшный период для людей в мантиях пришелся на период с 2004 года по 2010-й. Тогда на федеральных судей в связи с их служебной деятельностью было совершено свыше 10 преступных посягательств, два из которых привели к убийствам заместителей председателя Верховного суда Ингушетии. Среди них — Хасан Яндиев, которого застрелили через два года после приговора четырем террористам-дублерам.
Про героического судью стоит рассказать отдельно.
Хасан Ирагиевич Яндиев родился в Алма-Ате, окончил факультет физического воспитания Андижанского государственного педагогического института, а затем Ташкентский государственный университет по специальности правоведение. Яндиев был мастером спорта СССР по вольной борьбе, несколько лет работал тренером по вольной борьбе в ДЮСШ. Переехал из Ташкента в Осетию, работал судебным исполнителем, а потом его избрали народным судьей. Человеком он был храбрым и свободным. Говорили, что повлиять на него не представлялось возможным. Все это объясняет, почему он после образования Ингушетии возглавил минюст новой республики, а потом стал судьей Верховного суда. Рассматривал самые сложные дела, в том числе по статьям об организации незаконных вооруженных формирований и бандитизме.
Из воспоминаний первого председателя Верховного суда Республики Ингушетия Дауда Албакова: «Яндиев рассматривал самые сложные, резонансные дела. Например, в его производстве находилось дело рецидивиста Дугиева, который совершил посягательство на жизнь работников милиции, расстреляв во дворе своего дома троих милиционеров. Это единственное уголовное дело в практике Верховного суда Ингушетии, по которому подсудимый был приговорен к исключительной мере наказания — смертной казни. И этот приговор устоялся в Верховном суде России».
Было время, когда Яндиева охраняли на работе и дома из-за поступавших в его адрес угроз о расправе со стороны осужденных террористов за принятые в отношении них судебные решения.
— Незадолго до убийства в адрес заместителя председателя Верховного суда Республики Ингушетия Яндиева по телефону и через Интернет поступали угрозы о физической расправе, ему подкидывали записки аналогичного содержания, — говорит Целоева. — Несмотря на это, до последней минуты жизни он сохранял высокий статус судьи, не уклонялся от рассмотрения многотомных, многоэпизодных, с большим количеством подсудимых (до 13 человек) уголовных дел, представлявших особую сложность. На момент убийства в его производстве находилось 55-томное уголовное дело в отношении Умарова, обвиняемого в совершении ряда особо тяжких преступлений.
Из постановления о возбуждении уголовного дела по факту убийства Яндиева Х.И.: «…13 апреля 2008 года, примерно в 13 часов 05 минут, на территории, прилегающей к станции технического обслуживания ООО «Мальтес», расположенной по адресу: Республика Ингушетия, г. Карабулак, ул. Джабагиева, б/н, неустановленным следствием лицом из неустановленного огнестрельного оружия произведен выстрел в заместителя председателя Верховного суда Республики Ингушетия Яндиева Хасана Ирагиевича, в результате чего от причиненных телесных повреждений в виде сквозного ранения грудной клетки Яндиев Х.И. скончался на месте происшествия. По данному факту возбуждено уголовное дело, связанное с его трудовой деятельностью, по статье 295 и части 1 статьи 222 УК РФ».
23 августа 2023 года Верховный суд Республики Ингушетия направил запрос в Следственный комитет России с просьбой сообщить результаты расследования уголовного дела.
Согласно ответу Главного следственного управления Следственного комитета России по Северо-Кавказскому федеральному округу от 13 сентября 2023 года, уголовное дело приостановлено 3 июня 2010 года в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.
За смерть мужественного судьи до сих пор никто не ответил.