«Тот, кто не приходил на демонстрацию — пропускал «жмура»
— Я в годы юности жил в небольшом городке Тульской области, и ходил на первомайские демонстрации в составе духового оркестра, — рассказывает житель Подольска Федор. — Тогда активно работали профкомы. Предполагалось, что во время демонстрации колонну каждого предприятия должен возглавлять свой духовой оркестр.
Я закончил музыкальную школу по классу трубы, поступил в техникум. И меня пригласили в духовой оркестр, который базировался в Доме культуры местного машиностроительного завода. Это давало ряд преимуществ. Как участники самодеятельности, мы в кино и на танцы проходили бесплатно.
Во время демонстраций мы должны были создавать праздничную атмосферу. Брали инструменты, приходили на место сбора. Колонны шли, флаги развевались, трудящиеся несли транспаранты с воззваниями «Вперед, к победе коммунизма», «1 Мая ознаменуем новыми победами труда!». Мы играли, заряжали народ энергией.
У нас в городе все колонны демонстрантов стекались к площади Ленина, где проходил митинг. А подойти к трибуне ведь надо было красиво! С оркестром! Понятно, что своих музыкантов на предприятиях не хватало. Я был молодой, скор на ногу. Прошествовав с трубой к площади с одним коллективом, срывался, бежал против потока, чтобы присоединиться к следующему духовому оркестру. Вливался в их ряды. Все ведь играли по одним нотам.
Шел к трибуне и с обществом слепых. У них были свои музыканты, но их было мало — человек 5-6. Руководителю нужно было отчитываться за мероприятие. Вот он и просил поддержать их, пройти с их оркестром с трубой. Тем более, что на мне были очки с затемненными стеклами.
Потом уже около трибуны собирался объединенный оркестр предприятий. На митинге выступали представители парткомов. Поздравляли трудящихся с Первомаем, рассказывали о выполнении решений партийных съездов, Героях труда. Когда очередной выступающий заканчивал свою речь, мы исполняли короткое торжественное приветствие — играли туш. Этакое музыкальное «ура».
После демонстрации мы играли еще на летних открытых площадках. Денег никаких не получали. Народ шел играть в оркестре для души. У нас были взрослые мужики, работники торговли, снабженцы, управленцы, которые получали неплохие зарплаты. Духовой оркестр был для них отдушиной.
В конце дня 1 Мая руководитель оркестра «накрывал поляну». Была водочка, селедка, черный хлеб, соленья. Культа из еды тогда не делали. Собирались, чтобы пообщаться. Говорили шутя, кто где «дал петуха», взял не ту ноту или не вовремя вступил. Всякое бывало. Играть на ходу не так-то просто.
Музыканты в городе все друг друга знали. Тот, кто не приходил на демонстрацию — пропускал «жмура» — покойника. Тогда ведь людей хоронили с музыкой. Во главе процессии шел оркестр из 6-8 музыкантов. У нас в ходу была фраза: «пойти отыграть на «жмура». У всех была своя ставка. Похоронить человека с оркестром стоило 50 рублей. Первый трубач получал 9 рублей. Я был студеном, мне платили 6 рублей.
(Обед в рабочей столовой тогда стоил около 80 копеек, килограмм докторской колбасы — 2 рубля 20 копеек — при наличии ее в магазине, торт «Сказка» — 2 рубля 64 копейки, килограмм сливочного масла — 3 рубля 50 копеек, проезд в автобусе — 5 копеек, — Авт.)
Потом я поступил в Тульском политех и играл уже в студенческом духовом оркестре — зачеты ведь надо было сдавать. Однажды чуть не вылетел из института из-за лабораторных работ по физике. Преподаватель попалась очень въедливая. И опять меня спасла моя труба. Я безуспешно ходил сдавать лабы с другими группами. Когда пришел уже в пятый раз, увидел рядом с преподавателем своего коллегу-трубача Владимира, с которым мы в оркестре стояли плечо к плечу. Он работал на кафедре физики. Заметив меня, радостно поприветствовал. Женщина-преподаватель поинтересовалась: «Он вам тоже должен что-то сдавать?» Владимир уточнил: «Что вы, это мой напарник, мы с ним вместе играем в оркестре». Это стало переломным моментом. Преподаватель засчитала мне три лабораторных работы, а потом я сдал и остальные. Зачет был сдан.
«Портреты вождей несли коммунисты»
— Вопрос — идти или не идти на первомайскую демонстрацию — не стоял, — рассказывает житель Казани Олег. — Накануне мастер предупреждал: «Кто не придет — премию не увидит». Могли и выговор влепить. Поэтому явка была 100%.
Каждый цех заранее готовил наглядную агитацию, которая размещалась, в том числе, и на грузовиках с откинутыми бортами. Помню, умельцы из нашего цеха как-то нарисовали на большом щите мощные руки рабочего человека, которые должны были стать визуальным символом Первомая. Соседний цех в кузове машины и вовсе выставил живую фигуру рабочего и колхозницы.
Нам с другом, как самым молодым, как-то поручили из толстой проволоки сделать каркас, на который мы натянули яркий сатин. Получились гигантские, устрашающего вида цветы. Но издалека они смотрелись довольно броско и нарядно.
1 Мая мы собирались утром около заводской проходной. Парторг сверял списки с присутствующими. Нам выдавали тряпичные гвоздики, которые нужно было прикрепить булавкой к лацкану пиджака.
Портеры вождей несли коммунисты. Работяги соглашались шагать с флагами союзных республик только за отгул, нести транспаранты — за два отгула. Их потом надо было сдавать на подъехавший грузовик. До сих пор помню один из плакатов, где было написано: «Империализм — враг народов».
Мало кто из демонстрантов задумывался, что, шагая в колоне, они выражают солидарность с национально-освободительным движением рабочих других стран.
Утро многим казалось хмурым. Надо было как-то примириться с действительностью. И у многих во внутреннем кармане пиджака, как говорится, было. Брали с собой и «сорокоградусную», и вино для дам. Колонна продвигалась неспешно. Скрываясь от глаз парторгов и комсоргов, демонстранты заскакивали в подворотни, чтобы «принять на грудь», как у нас говорили, остограмиться. Закусывали плавленным сырком. Догоняли потом колону с красными носами и в приподнятом настроении.
Когда добирались до центральной площади, всем было уже хорошо. Легкие расправлялись, откуда-то появлялись сильные голоса, мы довольно стройно пели: «Кипучая, могучая, никем непобедимая…», «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…» И когда с трибун призывно раздавалось: «Слава великому советскому народу — строителю коммунизма!», «Слава КПСС!», мы истошно кричали: «Ура!..»
Тогда глаз резали все эти идеологические плакаты, которые украшали стены учреждений и фасады зданий. Теперь это все стало культурным наследием. Все изменилось: люди, стремления, ценности, моральные принципы. Но теперь-то понимаешь, что это и было главное. И все чаще хочется вернуться в то советское время. И в тот Первомай.
«Люди шли пританцовывая»
— Праздник 1 Мая, если отбросить идеологическую составляющую, напоминал, по сути, карнавал, — говорит Елена, которая живет в Пермском крае. — 22 апреля проходил Ленинский субботник, все выходили на улицы, убирали мусор, белили деревья. К Первомаю вывешивали флаги.
За две недели до праздника мы ставили березовые ветки в банку с водой. К 1 Мая на них проклевывались зеленые листочки. Из салфеток и гофрированной бумаги мы вырезали цветы и прикручивали их проволочками к веткам. Еще из бумаги делали голубей, которых потом «сажали» на палочку в виде шеста.
Многие заранее старались купить разноцветные воздушные шары. Мы с ребятами во дворе обменивались шариками, у кого-то не было желтого, кто-то не смог купить голубой.
1 Мая выходили на демонстрацию при полном параде. Нарядные, в наглаженных рубашках, с белыми бантами, с «цветущими» ветками, голубями и шарами. Атмосфера была праздничная. По центральной улице тянулись нескончаемые колонны.
На демонстрацию шли школы, училища, институты, больницы, фабрики, заводы… Звучали бравурные марши и песни. Над колонными плыли разноцветные флаги, гирлянды из огромных искусственных цветов, плакаты с надписями: «Пусть всегда будет солнце», «Мир, труд, май!». Многие были с гармошками, кто-то играл на «саратовской», кто-то на «тульской однорядке» и «хромке». Люди шли пританцовывая. Воздух уже был теплым, весенним. Было очень весело.
Помню, когда я училась уже в техникуме, наша группа шла в национальных костюмах. Мы представляли 15 республик СССР. Я была «молдаванкой», на мне была очень красочная рубаха с вышивкой, шерстяная юбка и плиссированный фартук.
Как сказала бы сейчас моя внучка, это было грандиозное реалити-шоу.
А потом многие отправлялись за город на маевки, шли народные гулянья. Мы, бывало, выставляли стол во дворе. Собирались с соседями. Угощения были нехитрые: пельмени, картошка, винегрет, пироги, компоты. Но как же мы были счастливы! Скучаю по тем временам.
«Тренировались в Лужниках под музыку Глиэра»
— Мне запомнился Первомай, когда я, будучи студенткой института имени Плеханова, участвовала в параде физкультурников, — рассказывает москвичка Лариса. — Это было в 1979 году. Я училась тогда на втором курсе. О том, что идет набор участников, нам сообщили на уроке физкультуры. Соответствующее объявление появилось и на доске, где висели стенгазеты.
Из нашей группы решили принять участие в параде только двое: я и моя подруга. Мы обе были медалистки, приехали учиться в Москву из небольших городков. Нам казалось привлекательным пройтись по Красной площади в составе физкультурников. Шла телевизионная трансляция. Была шальная мысль: нас могут в новостях увидеть друзья и родители!
Мероприятие было призвано пропагандировать среди советского народа занятие физической культурой. В параде участвовали студенты разных столичных ВУЗов. Никаких особых требований к участникам не предъявлялось. Главное было — желание.
Тренировки проходили в Лужниках, где была нанесена такая же разметка, как на Красной площади. Мы тренировались два раза в неделю в течение часа. Всего было около 8 тренировок. Мы собирались, расходились, образовывая фигуры, пускали «волны». Главное было держать ритм. Мы тренировались под музыку русского и советского композитора Глиэра.
Накануне 1 Мая нам выдали форму. Заранее нужно было указать свой размер одежды и обуви. Форма была для нас бесплатной. На нас были красные шерстяные костюмы — очень качественные и красивые. Но особенно классными были белые кожаные кроссовки, которые в то время были большим дефицитом, в магазинах купить их было проблематично.
С погодой повезло, дождя не было. Мы собрались в районе Белорусского вокзала и стали с колонной продвигаться к Красной площади. На подходе прямо захватывало дух. Обстановка была очень торжественной. Мы шагали по главной площади Москвы и России, кричали «Ура!». Чувствовали сопричастность к чему-то значимому, великому. Может сейчас это и звучит наивно.
Спортивный костюм мне потом служил еще, наверное, лет 10. И те белые кроссовки я носила с удовольствием. До сих пор, когда слышу ту торжественную музыку Глиэра, у меня сжимается сердце. Я мысленно переношусь в тот 1979 год, когда мы радовались малому, были молоды и вся жизнь была впереди.
«Настроение у всех было приподнятое»
— На первомайскую демонстрацию мы ходили всей семьей, — рассказывает жительница Кургана Вера. — Родители работали на машиностроительном заводе и всегда брали меня с собой. Такое огромное количество людей, все веселые, шумные, много знакомых! Играет музыка, можно бегать, петь песни, веселиться и никто тебе не делает замечания, не заставляет тихо сидеть на стульчике! Все угощают сладостями.
Конечно, не всегда была хорошая погода, но для детей ведь нет плохой погоды, лужи — это так здорово! Все красивые, флаги кругом, в ожидании начала движения — шум и гам. Вот дали команду и наша колонна выстраивается и ползет по улице, шум стихает. Мне очень нравилось кричать «Ура!» на площади, когда колонна проходила мимо памятника Ленину. Потом мы ехали домой или в гости. Настроение у всех было приподнятое. Ведь чуть позже все собирались за накрытым столом и веселье продолжалось.
В школьные годы я практически не попадала на демонстрации, я занималась спортом, в это время всегда были или соревнования, или сборы, мы тренировались или играли. В институте мы дружно ходили на демонстрацию и так же, как в детстве, уходили с нее в приподнятом настроении.