Новость о том, что Майкл в здании, разлетелась быстро, и собралась толпа желающих увидеть его хотя бы одним глазком.
Так происходит всегда, с тех пор, как он был еще мальчиком. Но что случилось такого, из-за чего возникла его длящаяся всю жизнь одержимость тем, как выглядит его лицо?

- Я никогда не смотрел на себя в зеркало. Никогда. Умывался в темноте, и у меня было очень много прыщей, и… Это было трудно – встречаться с публикой. Помню, один раз в аэропорту, где-то в Вирджинии, что ли, одна женщина узнала моих братьев, ахнула: «О мой бог, это же Пятёрка Джексонов, а где маленький Майкл, где Майкл?» - и она оглядывалась, смотрела вниз в поисках маленького Майкла. И тут другой человек сказал ей: «Вот же он» - и она… (имитирует звук разочарования), и «что случилось?..» - она была вот такой. И, Боже, мне хотелось умереть на месте. Она действительно сказала это мне.

- Твои отец и братья дразнили тебя из-за твоей внешности?

- Мой отец дразнил, и один двоюродный брат тоже…

- Что говорил твой отец?

- О Боже… ну… это довольно неприятно… Он дразнил меня, и очень сильно.

- Это жестоко.

- Да, он причинял мне боль этим… Не думаю, что он понимал, насколько это ранит меня.

- Что именно он говорил?

- Он дразнил меня из-за того, как я выгляжу, говорил, что я взял это не с его стороны, что это от Кейт – он всегда называл мою мать Кейт – мол, «это не может быть от меня». И я говорил – «Спасибо за утешение»… И они смеялись… По-моему, люди не понимают, как это может повлиять на человека… И мой двоюродный брат вечно дразнил меня из-за прыщей… Я уходил в свою спальню и плакал.

- Правда ли, что твой отец говорил тебе, что у тебя большой нос? Что он на самом деле говорил?

- «Боже, у тебя такой большой нос, это точно не от меня…»

- Что чувствуешь, проходя через это в подростковом возрасте?

- Ты хочешь умереть… просто хочешь умереть… А в довершение всего, ты должен выходить на сцену, в свет прожекторов, перед сотнями, тысячами людей… Боже, это тяжело. Я был бы счастливее, если бы мог надеть маску.

(Кадры из магазина – Майкл разглядывает разные маски, снимает одну со стены, примеряет на Башира.)

Этот ли подростковый опыт привёл Майкла Джексона к тому, что он переделал своё лицо, чтобы создать свою собственную маску? Я должен был задать ему этот вопрос.

- Что ты можешь сказать людям, которые говорят – когда Майкл Джексон был маленьким, он был чёрным, а теперь он взрослый и выглядит как белый?

- Ну – спросите Бога об этом. Тут дело совсем не во мне, ОК? И это невежество.

- Что ты имеешь в виду, говоря, что дело совсем не в тебе?

- Я не контролировал моё состояние в подростковом возрасте, я не контролировал это осветление… И – сколько белых людей проводят целые дни на солнце, чтобы выглядеть, как чёрные? И на лосьоне для загара делается многомиллионный бизнес. И никто ничего не говорит об этом. Люди делают это – они стараются выглядеть иначе, чем они есть, и это нормально, как я понимаю, верно?

- И ты старался выглядеть иначе, чем ты есть?

- Нет.

- И что сказать тем, кто думает, что у тебя имплантанты в щеках…

- (Морщится) О Боже…

(Башир перечисляет – «губы, глаза, подбородок…» - а Майкл повторяет: «Это глупость, это глупость…»)

- …это глупо, всё это неправда. Это чушь собачья, они это придумали. Они лгут. Они хотят заставить меня отвечать за всё, когда я ходил с бородкой, они писали, что каждый волосок в ней был пересажен по отдельности лазером – это же просто невежество. Я что – и бороду теперь не могу отрастить? Это написал невежественный дурак. Не верьте в эту глупость, не тратьте деньги на это. Покупая эти газеты, ты не покупаешь то, что основано на правде – это не правда, это отбросы.

И вот я встретился с детьми Майкла Джексона – Принсом Майклом Первым и Пэрис. Их редко можно видеть на публике. (Вбегают дети, на Принсе маска в форме тёмной бабочки, закрывающая всё лицо.)

- Это потрясающая маска! Это бабочка… дай посмотреть. Из чего она сделана?

Принс: - Не знаю. Изнутри она чёрная…

(Малыши переговариваются с Майклом, все вместе идут по коридору.)

Джексон сказал мне, что никогда не разрешает детям выходить на улицу без маски, чтобы скрыть их внешность. Дети – это результат его недолгого брака с медсестрой дерматологии Дебби Роу. Пэрис сейчас четыре года, Принсу почти шесть.

(В лифте. Башир обращается к Принсу.)

- Я смотрю, у тебя ботинки из «Звёздных войн».

Принс: - Только не из второй части. …Я еще из «Человека-паука» хочу тоже…

- Говорят, ты не любишь вторую часть «Звёздных войн», а почему?

Принс: - Она какая-то скучная и глупая.

- Правда? А что заставляет тебя думать, что ты можешь давать такую строгую оценку?

(Принс теряется, вопрос задан в слишком сложной формулировке. Майкл выручает его.)

- Почему ты думаешь, что ты прав? Ты считаешь, что ты прав? (Принс уверенно кивает.)

(Майкл с детьми выходит наружу, напевая “Smile”. Его ждут несколько человек, это фэны из Испании, они ведут себя очень спокойно. Майкл разговаривает с ними, потом он и дети садятся в машину.)

- Ты плакал, когда родился Принс?

- Да.

- Ты можешь рассказать мне, как всё было, ты помнишь это?

- Конечно. Когда он появился, у него была очень большая голова, и я увидел эту голову и подумал о прадедушке и о моём брате Рэнди, у них точно такая форма головы… Я сказал: «О, Боже», - и тут мне протянули его и я отрезал пуповину, ножницами такими, в форме аиста, и потом его вымыли и всё такое… И я спрашиваю – можно мне его забрать домой? Мне говорят – нет, его нельзя забирать. Я говорю – почему? «Есть некоторые серьёзные проблемы». Я – что? «Мы должны положить его в палату интенсивной терапии, он неправильно дышит». Нет… Я сказал – пожалуйста, Господи, не позволь, чтобы у меня был больной ребёнок, пожалуйста… И я ждал час, два часа, три часа, четыре часа, я так боялся… И после пяти часов вышла эта медсестра и сказала: «ОК, вы можете ехать домой». Я был так счастлив…

- Пэрис родилась вскоре после этого.

- Да.

- Ты присутствовал при её рождении?

- Конечно. Конечно, и это было просто… волшебство. Она появилась на свет в неправильном положении, и её шея была обмотана пуповиной, я очень волновался… И роды длились дольше. И… я так рвался забрать её домой, что, как только отрезали пуповину, я похитил её… Я увёз её домой прямо в плаценте, во всём этом…

- Ты шутишь.

- Нет, я не шучу. Сгрёб её в полотенце и сбежал. Мне сказали, что всё в порядке, что можно. Я привёз её домой и сам всю её помыл.

- Она же только что родилась.

- Я знаю.

- Почему ты захотел сделать это?

- Потому что я знал, что это можно, мне сказали, что это ничего, и Дебби разрешила, и доктор мне разрешил. Я просто так боялся, что мне сообщат какую-то плохую новость, но ничего плохого не случилось, и после этого страха я уже только – домой, домой, домой…

- Видимо, Дебби осталась в больнице, ведь она только что родила ребёнка.

- Да.

- И она была не против расстаться с новорожденным ребёнком?

- Она сама мне разрешила.

- Забрать младенца?

- Да, она сказала – поезжай, я знаю, что ты этого хочешь, и я совершенно не против. Я спросил – ты точно не против? Она ответила, что да.

- И сколько времени прошло до того момента, как она воссоединилась с ребёнком?

- Я уже не помню, сколько это заняло… Не знаю точно.

(Майкл с детьми и сопровождающий их Башир в Вегасе. Они подходят к древнеегипетской золотой гробнице.)

- Потрясающе! Только посмотри на это лицо. Это прекрасно.

- Это копия гробницы Тутанхамона.

- Да.

- И ты купил её.

- Да.

- Зачем ты её купил?

- Потому что мне это очень нравится, посмотри на роспись, это феноменально, это произведение искусства.

- А ты бы хотел, чтобы тебя похоронили в таком гробу?

- (Смеясь) Я вообще не хочу быть похороненным.

- Правда?

- Да. Я бы хотел жить вечно.

- Ты стараешься дать своим детям нормальное воспитание?

- Да. Конечно.

- И как быть с такими вещами, как школа, образование? Они ходят в школу?

- Да, у них есть школа.

- Они ходят в обычную школу?

- Нет, никогда.

- Почему нет?

- Ничего хорошего бы не получилось.

- Почему?

- Нас преследуют папарацци повсюду, я бы не хотел, чтобы пресса осаждала школу. Они бы там были в кустах, на деревьях… Я вспоминаю, как это было со мной, и репортёры будут делать то же самое, и даже хуже, с ними. И я не хочу этой зависти со стороны учителей, слов «только потому, что вы дети Майкла Джексона, не думайте, что мы будем относиться к вам иначе, чем к кому угодно другому». Они и не требуют никакого особого отношения, а я был бы не рад столкнуться с этим.

- Выходит, правда в том, что у них просто не может быть нормальной жизни.

- Нет, не может.

(Сценка в магазине. Майкл идёт, держа за руки обоих детей. Кто-то протягивает ему блокнот для автографа, он хочет взять блокнот, но Пэрис не отпускает его руку. Няня приходит на помощь и отцепляет ладошку девочки. «Когда я говорю – отпусти, то надо отпускать, - говорит Майкл. – Мне иногда приходится давать автографы».)

- Тебя волнует тот эффект, который твоя жизнь оказывает на них, то, что ты звезда, и многое решается за них, у них порой просто нет выбора.

- Таково положение дел. И… Иногда жизнь удаётся наладить, в прошлом это удавалось многим людям, ты выстраиваешь, вылепливаешь, создаёшь свой мир, и многим людям это вполне удавалось.

Очевидно, что Джексону нравится быть отцом, и для меня стало сюрпризом то, что Принс и Пэрис недавно получили маленького братика.

- Недавно у тебя появился третий ребёнок.

- Да.

- Ты присутствовал при его рождении?

- Да.

- Какой он, как его зовут?

- Принс Майкл Второй, но мы его зовём Бланкет.

- Вы зовёте его Бланкет? Почему?

- Потому что это такое выражение, которым я пользуюсь в разговорах с моей семьёй, с моими работниками. Я говорю: «Ты можешь укрыть меня» или «ты можешь укрыть её», имея в виду, что покрывало – это благословение. Это способ проявить любовь и заботу.

- А кто его мать?

- Его мать? Я не могу сказать. Потому что её завалят… ну, знаешь. У нас есть соглашение, что мы не можем – то есть, контракт о том, что мы не говорим, кто она, так мы решили.

- И у тебя с ней были какие-то отношения?

- Да.

- Но ты хранил их в секрете.

- Да.

- И это потому, что она не хочет, чтобы кто-либо об этом знал?

- Да, и я не хочу, чтобы кто-нибудь знал. Она не хочет попасть в газеты и таблоиды, она этого не хочет, и я её не виню. Потому что она знает, насколько мерзкими могут быть их комментарии, знаешь.

- Кто-нибудь из матерей живёт с тобой сейчас?

- Живут со мной? Нет.

- Это трудно для тебя и детей?

- Нет… нет, почему это должно быть трудно?

- И дети не ищут свою маму?

- Нет. Они в полном порядке. Сколько детей живут со своими матерями, и у них нет отца. Никто ничего не говорит. Нет, они хорошо живут.

- А у тебя просто всё наоборот?

- Да. И они живут прекрасно. У них есть достаточно женщин в их жизни. Они повсюду. В моём доме кругом женщины, то есть, дети с ними целый день.

- Что бы ты сказал тем, кто считает это несколько странным?

- Люди всегда имеют своё суждение обо всём, что ты делаешь, так что это не беспокоит меня. Кому-то что угодно может показаться странным. И это интервью для кого-то странное. Так что какая разница, правда?