Раздел I. Правопонимание

Глава 1. Многообразие учений о праве

§ 1. Различные подходы к содержанию права

§ 3. Марксизм-ленинизм о праве и государстве

§ 1. Различные подходы к содержанию права

Право – одно из самых сложных общественных явлений. Поиск правопонимания ведется многие века, и это вполне объяснимо. В правопонимании отражаются представления людей об обществе, о его критериях и духовных ценностях. И поскольку развивается человеческое общество, изменяются условия жизни людей, их представления и идеалы, постольку меняются и будут меняться представления о праве.

История цивилизации знает десятки, сотни правовых теорий. Глубокие умы человечества в течение веков бились над разгадкой феномена права, раскрытием его сущности. Правовые теории прошлого являлись завоеванием человеческой культуры, стремлением научной мысли проникнуть в самую сердцевину человеческих отношений. К сожалению, долгие годы мы относились к этому великому наследию высокомерно. Откройте любой учебник, любую книгу по истории политических и правовых учений и вы в этом убедитесь. При изучении трудов мыслителей прошлого обращалось внимание не столько на их вклад в правовую теорию, сколько на то, интересы каких классов они отражали и в чем, с нашей точки зрения, ошибались. А каждый ученый интересен прежде всего своим позитивным вкладом. Сейчас можно с удовлетворением говорить о начавшемся преодолении пренебрежительного отношения к истории общественной науки, в том числе и науки о праве.

Учения о праве демонстрируют огромное разнообразие подходов, оценок, результатов. И все же можно констатировать, что все представления о праве опираются на общую основу: право для людей всегда выступало как определенный порядок в обществе. Но за этой общей основой начинались различия.

12 Глава 1. Многообразие учений о праве

Многообразие учений о праве касалось и содержания права, и его формы. Поясним, что мы имеем в виду. Когда речь идет о содержании права как определенного порядка в обществе, подразумевается, чьи интересы в обществе отражает и закрепляет этот порядок, какие группы общества за ним стоят, в пользу кого и против кого направлен этот порядок. Коротко говоря, под содержанием права мы понимаем здесь его социальное качество, его служение тем или иным общественным слоям.

Пожалуй, в наиболее общем виде все разнообразие взглядов на содержание права (и государства) может быть сведено к противостоянию двух исходных принципиальных позиций. Одна из них заключается в объяснении государства и права как средств силы, средств преодоления общественных противоречий и обеспечения порядка прежде всего путем насилия, путем принуждения. С этой точки зрения государство и право являются орудиями и средствами в руках одной части общества для проведения своей воли, для подчинения этой воле других членов общества. Конечно, в определенных пределах признается и допускается созидательная «общенародная» роль государства и права, но она вторична, а суть государства и права составляет сила принуждения, подавление. Наиболее четко и последовательно эта позиция обоснована теорией насилия, а также марксизмом-ленинизмом.

Теория насилия наиболее последовательно изложена в трудах проф. Л. Гумпловича, работавшего во второй половине XIX в. в Австрии и во Франции. По его мнению, происхождение публичной власти, государства и права исторически связано с завоеванием, насилием, порабощением одних племен другими ¹.

В результате такого насилия в обществе складывается определенный порядок, включающий противоположные элементы и интересы: властвующих и подвластных, правящих и управляемых, господ и рабов, победителей и побежденных. Грубое превосходство силы, борьба, войны, одним словом, насилие – вот «родители и повивальная бабка государства». Причиной возникновения права также является насилие. «Сила идет впереди права», – писал Л. Гумплович. Факт насилия и господства одной группы над другой порождает привычку, которая затем переходит в обычай и право. Выгодный для себя порядок властву-

¹ История политических и правовых учений. М, 1988. С. 586 – 587.

§1. Различные подходы к содержанию права 13

ющие провозглашают в виде права, закрепляют его с помощью общеобязательных норм, исходящих от имени государства. Правда, характеристику государства и права как орудий угнетения, насилия, господства одного класса над другим Л. Гумплович относил прежде всего к прежним эпохам. Современные ему право и государство все больше и больше смягчались и выступали в менее суровом виде. И все же суть идей Л. Гумпловича состояла в объяснении права и государства как средств и механизмов осуществления господствующих интересов, проведения в жизнь интересов одних групп общества за счет интересов других групп. Главное в этой конструкции – понимание права как общественного порядка, основанного на насилии.

Вторая точка зрения состоит в том, что государство и право обеспечивают порядок в обществе путем снятия противоречий, достижения социальных компромиссов. С этой позиции в деятельности государства, в функционировании права выражаются общие скоординированные интересы различных групп общества. В определенных пределах допускается, конечно, и поддержание общественного порядка с помощью принуждения, но оно вторично, а суть государства и права составляют общественное согласие, компромисс. Наиболее четко и последовательно эта позиция обоснована теориями общественного договора, социальных функций, а также социал-демократией.

Теория социальных функций была подробно обоснована известным французским юристом Л. Дюги в конце XIX в. – первой четверти XX в. Учение Л. Дюги и его последователей принято именовать солидаризмом. Основатель этого учения полагал, что люди в обществе связаны узами солидарности, взаимозависимости. Каждый класс, каждая крупная прослойка выполняют свою миссию, свой долг по обеспечению всеобщей солидарности. Сотрудничество людей должно привести в конечном счете к преодолению общественных противоречий. Люди, считал Л. Дюги, постепенно осознают общественную солидарность. Результатом такого осознания становится общепризнанная норма социальной солидарности: не делать ничего, что нарушает социальную солидарность, и делать все возможное для ее реализации и увеличения. Норма социальной солидарности не является конкретным законом, но она составляет общую основу законодательства. Отдельные нормы законодательства в их многообразии значимы лишь постольку, поскольку отвечают норме социальной солидарности.

Право, согласно взглядам Л. Дюги, непосредственно вытекает из

14 Глава 1. Многообразие

общественной солидарности, поэтому оно стоят над государством, обязательно для него. Законодатель только констатирует правовые нормы, но не создает их. Л. Дюги доводил слою конструкцию до формирования новой политической системы, которая призвана обеспечить общественную солидарность и гармонию классов. В такой политической системе будут пропорционально представлены партии и профессиональные организации. В результате социальная борьба сводится к минимуму, достигается примирение классов, участие всего народа и всех партий в осуществлении государственной власти. Главное в этой конструкции – понимание права как общественного порядка, основанного на общих интересах и солидарности людей.

Итак, мы имеем дело с двумя принципиально разными подходами к содержанию права. Оба подхода, как и любое правопонимание, видят в праве общественный порядок, но для одного подхода этот порядок основан на насилии и подавлении интересов одних групп общества другими, а для второго – на учете общих интересов. Конечно, это самые общие подходы, каждый из них отличается множеством деталей и частностей, но именно общность этих подходов характеризует главное в понимании содержания права.

Но правопонимание не исчерпывается содержанием права. Право, как вы помните (мы с этого начали) существует и функционирует в трех ипостасях: правовые идеи (правовое сознание), правовые нормы и общественные отношения, регулируемые правом. Таким образом, для правопонимания важно не только содержание права, но и его проявление в конкретных формах. Что есть право «на выходе», в чем претворяется прежде всего насилие или учет общих интересов – в идеях, нормах или правоотношениях? В ответах на эти вопросы коренится различие наиболее крупных правовых школ.

К рассмотрению этих различий мы сейчас переходим.

§ 2. Различные подходы к форме права

Право, правовая действительность, правовая материя выступают, повторяем, в трех проявлениях, в трех формах: во-первых, в форме правосознания, идеи, представления о праве; во-вторых, в форме пра-

§2. Различные подходы к форме права 15

вовых норм; в-третьих, в форме общественных отношений, порождающих правовые нормы и, в свою очередь, испытывающих воздействие этих норм. Правосознание – часть общественной идеологии, та ее часть, которая связана с правом. Правовые нормы – часть социальных регуляторов, возможно, наиболее важная часть. Наконец, правовые отношения – это одновременно источник правовых норм и результат их действия.

Эта триединая сущность права практически присутствует во всех научных представлениях. Но вот роль и значение каждого из трех правовых начал оказываются различными в различных правовых школах. Соответственно огромное обилие правовых теорий может быть представлено тремя наиболее крупными школами.

Одна из школ признает важнейшим элементом правовой материи его духовное, идейное, нравственное начало, проще говоря, правовые идеи, представления людей о праве. Правовые нормы и правовые отношения лишь отражают и воплощают эти идеи, иногда воплощают истинно, а иногда ложно. Таковы естественно-правовые, солидаристские, психологические и многие другие теории. Конечно, сама идейная основа в каждой теории своя, неповторимая (у теории естественного права – изначальные права человека, у солидаристов – общественное согласие, солидарность, у сторонников психологической школы права – эмоциональная основа права), но их общая черта состоит в приоритете идейного начала в праве перед нормативным началом и реальным началом (претворением права в общественные отношения).

Наиболее типична для этой школы, пожалуй, естественно-правовая теория. Она насчитывает много веков и включает крупнейших мыслителей, начиная от Гуго Гроция, Локка, французских просветителей. Исходный пункт теории естественного права – природа человека, социальные качества людей. Люди признаются равными по своей природе, они наделены от природы естественными страстями, стремлениями, разумом. В первозданном, естественном состоянии общества не было ни государства, ни права, ни частной собственности. Развитие человечества, стремление людей к общению, усложнение общественных отношений побудили людей заключить между собой договор о создании государства. Конечно, речь не идет о каком-то конкретном документе. Имеется в виду достижение общественного согласия о создании системы органов, которые выражают и защищают природные права человека. Содержание природных прав человека не определяется государством, государство призвано лишь закрепить права, принад-

16 Глава 1. Многообразие учений о праве

лежащие человеку от природы. Законы, принимаемые государственными органами, могут выражать естественные права человека, но могут и расходиться с ними. В последнем случае, при расхождении закона с естественными правами, такой закон не признавался обоснованным и отвечающим правам человека. Теория естественного права исходила из возможного несоответствия права как категории предопределенной, изначально заданной, и закона как результата реальной деятельности государства.

Однако, чтобы оценивать тот или иной закон как правовой или неправовой, нужно сначала ответить на вопрос: что есть право? Все представители естественно-правовой теории сходились в мнении о том, что право – это, прежде всего, определенная высокая идея, призванная охватить все проявления правовой реальности. Содержание этой идеи, ее признаки разные мыслители определяли по-разному. Для одних эта идея сводилась к божественному началу, для других – к объективному разуму, для третьих – к равенству, для четвертых – к справедливости и т.д. Но в целом эта идея всегда связывалась с природой человека и признавалась первичной по отношению к другим проявлениям правовой материи – законам и регулируемым ими общественным отношениям. Естественно-правовая теория отдавала приоритет идеологическому и ценностному (аксиологическому) аспекту права.

Другая школа отдает приоритет иному элементу правовой триады – нормам. С позиций этой школы именно нормы являются сердцевиной права, его важнейшим элементом. Идеи же представляют собой предпосылку норм, а отношения, урегулированные правом, – результат действия норм. Таковы нормативистские и позитивистские теории. Они по-разному (в частностях) объясняют природу правовых норм, но сходятся в признании их приоритета.

Наиболее последовательно нормативистская теория права была изложена в работах выдающегося юриста-исследователя XX в. Г. Кельзена. Основная его работа названа «Чистая теория права». Г. Кельзен решительно отделяет юридическую науку от идеологии и аксиологии. Наука, по его мнению, не должна исследовать ценность и справедливость права, ее удел – «чистое» учение о праве. Чистота правовой теории предполагает ограничение ее формально-логическими конструкциями, теория призвана заниматься только текстами правовых норм. Ни идеологический аспект (как должно было бы быть по идее), ни социологический аспект (что получилось в жизни, на практике) не

§2 Различные подходы к форме права 17

должны интересовать теорию права. Она призвана оперировать только логическими категориями. Исходной базой всей правовой системы, согласно взглядам Г. Кельзена, является основная норма. Но это совсем не социальная норма, как у солидаристов, и не норма естественного права. Функция основной нормы – теоретико-познавательная, она является ключом к пониманию всей правовой системы. Опираясь на основную норму, право достигает единства и образует ступенчатый порядок, в котором низшие нормы вытекают из высших. Высшая ступень права – конституция, она ближе всего к основной норме и черпает в ней свою обязательность. Далее, в нисходящей последовательности, следуют законы и другие нормы. Право, развивает свою мысль Г. Кельзен, есть нормативный порядок человеческих отношений, или (что для автора одно и то же) система регулирующих человеческое поведение норм. Так формируется исходный тезис нормативизма: право – это нормы. Конечно, мы изложили только самую суть учения Г. Кельзена. В полном объеме это учение многограннее, оно включает рассмотрение права в динамике, обоснование правоприменительной и судебной практики. Но подход к праву как к совокупности норм, изучение норм как логических конструкций остаются неизменными.

Наконец, третья школа отдает первенство конкретным правовым отношениям. Проще говоря, право с позиций этой школы это не то, что задумано, и не то, что записано, а то, что получилось в действительности. Опять-таки, отношение к действительности и ее оценка различны у различных исследователей, но для всех представителей этой школы права типичен приоритет реальной действительности перед идеями и нормами. Таковы многочисленные социологические теории.

В Западной Европе социологическая школа права получила обоснование в начале XX в. в работах Е. Эрлиха. Теория права, по его мнению, должна изучать право эмпирически, в связи с другими социальными явлениями. Исходная точка права лежит не в законах, а в самом обществе. Поэтому источник познания права – это в первую очередь изучение жизни и документов конкретного осуществления права (сделки, договоры, судебные решения и др.). Самое право нужно понимать не как систему абстрактных норм, а как живой порядок, как сеть конкретных правоотношений. Право никогда целиком не содержится в текстах законов. Более того, право, зафиксированное в законе, и право, фактически складывающееся на практике, существенно отличаются друг от друга. Живое право, повторял Е. Эрлих, отличается от

18 Глава 1. Многообразие учений о праве

сухих иероглифов законов так же, как стремительный водный поток от застойного пруда. Многочисленные фактические отношения во всех сферах общественной жизни постепенно складываются в правовые нормы. Каждое предприятие, каждая организация имеют свой порядок, свое право, которое они сами создают помимо государства. Предписания закона только тогда становятся нормами права в действительности, в реалии, когда они фактически применяются, фактически воздействуют на общественные отношения. Путь от конкретного отношения, от конкретной нормы к кодексу очень длинен. Формирование закона, и тем более кодификация, – это поздняя стадия развития права. Законодатель, полагал Е. Эрлих, не создает новую норму, а лишь обнаруживает, фиксирует ее после того, как она сложилась на практике.

Очень широкое распространение социологическая теория права получила в США, что обусловлено среди прочего американской правовой системой (см. §3 главы 2 настоящего раздела). Известный американский ученый Г. Паунд в своей работе «Юриспруденция» (1959) обосновал социологическое понимание права. Он утверждал, что право – это, во-первых, определенный порядок, при необходимости поддерживаемый силой; во-вторых, совокупность норм; в-третьих, фактическая реализация норм, отправление правосудия. Но предпочтение отдается первому аспекту, реально существующему порядку в обществе. Другие последователи социологической теории права в США (К. Ллевеллин, Д. Фрэнк) тяготели к пониманию права как к фактически сложившимся отношениям. Право, по их мнению, это конкретные решения, а не правило. Судья создает право, когда решает дело. Отсюда и известная формула: право – это то, что делает судья.

Таковы наиболее распространенные правовые школы.

Разумеется, эти школы никогда идейно или организационно не оформлялись и не объединялись, не принимали каких-либо манифестов. Да и работали представители каждой из этих школ в разных странах и в разные исторические периоды. И только спустя столетия, оглядывая длительный и извилистый путь развития правовой теории, можно попробовать выделить именно эти три школы. Причем выделить не произвольно, а по приверженности каждой школы к тому или иному элементу правовой материи. Будем называть эти школы ценностной или аксиологической, нормативной и социологической.

Мы намеренно не прибегаем к «оценкам» той или иной школы.

Да и как можно их оценить? Насколько та или иная школа является материалистической или идеалистической? Этот критерий для под-

§3. Марксизм-ленинизм о праве и государстве 19

линной науки не подходит. Ведь в пределах каждой теории, если она является действительной научной теорией, т.е. содержит прирост знаний об обществе, есть элементы и материализма и идеализма. Другой критерий – какому классу, какому слою общества служит та или иная теория. И этот признак, если быть честным исследователем, не годится. Служение классовым интересам подразумевает определенную предвзятость науки, намеренное отклонение от объективности. Кроме того, практика показала, что одни и те же теории могут быть приспособлены к интересам разных классов и слоев. Иными словами, тот или иной класс может использовать в своих интересах разные по содержанию теории. Все зависит от конкретных исторических условий.

Оглядывая долгий путь правовой науки, можно, по-видимому, утверждать, что каждая теория, каждая школа имела свои основания считаться истинной в одних исторических условиях и ложной – в других. С помощью только логических доводов и сопоставлений цитат доказать преимущество одной теории перед другой невозможно. Решающий довод для того или иного вывода обществоведения, в том числе и для правовой науки, может дать общественная практика. Истинность теории заключается, как свидетельствует практика, в том, насколько убедительно она объясняет прошлое и настоящее и насколько ее выводы совпадают с будущим развитием общества.

С этих позиций постараемся рассмотреть и оценить положения марксистско-ленинской науки права.

§ 3. Марксизм-ленинизм о праве и государстве

Для полноты оценки марксистского учения о праве придется отойти от чисто правового подхода и рассматривать теорию государства и права в целом. Более того, начать следует, видимо, именно с теории государства, ибо ей К. Маркс, Ф. Энгельс и В .И. Ленин уделяли больше внимания, чем теории права.

При любом подходе к государству оно рассматривается прежде всего с внешней своей стороны: как механизм управления в обществе или, что фактически одно и то же, как механизм осуществления власти. С этой точки зрения государство включает политические структуры,

20 Глава 1. Многообразие учений о праве

сложившуюся систему органов власти и управления, средства поддержания общественного порядка. Государство уподобляется, как любил подчеркивать Ленин, аппарату, машине. Таков его внешний облик. А что им движет, что представляет собой мотор аппарата или машины? Или, по научной терминологии, что составляет внутреннюю сущность государства?

Марксизм-ленинизм не испытывал сомнений в ответе на эти вопросы. Государство по своему внутреннему содержанию – продукт непримиримости классовых противоречий, орудие классовой борьбы, орудие в руках господствующего класса для того, чтобы подавлять (держать в узде) классовых противников. Господствующий в экономике класс овладевает государством как механизмом управления обществом и использует этот механизм в своих классовых интересах. Хотя в огромном литературном наследии классиков марксизма можно найти десятки далеко не однозначных определений государства, но суть их отношения к государству все же очевидна: государство – орудие в руках одного класса против другого или других классов. Доказательств можно привести множество. Упомянем только самые прямые. В письме к И. Вейдемейеру Маркс, характеризуя свой вклад в обществоведение, писал: «То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего: 1) что существование классов связано с определенными историческими фазами развития производства, 2) что классовая борьба необходимо ведет к диктатуре пролетариата, 3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов»¹. А вот заглавия разделов первой главы «Государства и революции» Ленина: «Государство – продукт непримиримости классовых противоречий», «Особые отряды вооруженных людей, тюрьмы и пр.», «Государство – орудие эксплуатации угнетенного класса». Известное резюме в лекции Ленина «О государстве» гласит: «Государство – это есть машина для поддержания господства одного класса над другим»². История нашей государственности после смерти Ленина была постепенным превращением государства в средство массовых репрессий, полным огосударствлением общественной жизни. Переход от государства рабочего класса к общенародному

¹ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.28. С. 424.

² Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.39. С. 73.

§3. Марксизм-ленинизм о праве и государстве 21

государству означал изменение терминологии, но не существа дела, всеобщее огосударствление продолжалось, тоталитарная административно-командная система сохранялась.

Чтобы оценить марксистскую идею о государстве как орудии классового господства, нужно рассмотреть ее исторически. Тезис «История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов», с которого начинается «Манифест Коммунистической партии» Маркса и Энгельса, – добротная научная гипотеза. Жаль только, что эту гипотезу, одну из возможных теорий общественного развития, мы превратили в единственную религиозную догму. Для середины XIX в., когда завершалось формирование «свободного» капитализма, когда обнаружилось новое противостояние общественных сил – буржуазии и пролетариата, – эта теория была истинной, она правильно отражала реальное положение вещей. И, можно думать, правильно предсказывала будущее. Последующее развитие истории подтвердило теорию классовой борьбы. Поляризация общественных сил, растущее относительное и абсолютное обнищание пролетариата, его первые политические выступления, использование буржуазией государства для подавления трудящихся – все эти факты получали научное объяснение в теории классовой борьбы и классовой сущности государства. Так продолжалось до победы социалистической революции в России. Сама революция может быть понята как подтверждение теории классовой борьбы. Вплоть до победы Октябрьской революции объяснение государства как орудия подавления в руках господствующего класса соответствовало развитию истории.

После победы революции теорию государства нужно прослеживать на разных моделях. Социалистическое государство должно было начаться, по прогнозу Маркса и Энгельса, со слома буржуазной государственной машины, а затем войти в стадию «полугосударства» (термин Ленина) и впоследствии отмереть. Ничего этого по известным причинам не произошло. «Сравнительно короткий» (по прогнозу) период государства диктатуры пролетариата занял исторически неопределенный срок. Аппарат подавления, насилия, огромная бюрократия, все то, что ставило государство над обществом, сохранилось. И служил этот аппарат, вопреки прогнозам Маркса, Энгельса и Ленина, не рабочему классу, а верхушке партийно-государственного аппарата. Таким образом, объяснение государства как орудия насилия, подавления подтвер-

22 Глава 1. Многообразие учений о праве

дилось, хотя и в извращенном виде, на опыте нашего государства. Государство и после победы революции оказалось орудием подавления большинства народа.

Можно допустить, что наш опыт стал следствием извращения И. В. Сталиным идей марксизма. А если бы мы развивались другим, демократическим путем? Предполагать можно, что угодно, но история, как известно, не знает сослагательного наклонения. Факт остается фактом: в нашей стране государство сохранилось как орудие подавления народа. Результаты известны.

А теперь посмотрим, что стало с буржуазным государством, не сметенным социалистической революцией. Победа революции в России поставила вопрос о судьбе капитализма. Политический удар по капитализму был дополнен ударом экономическим – Великим кризисом и депрессией конца 20-х годов. И здесь выяснилось, что, вопреки предсказаниям Маркса и Энгельса, вопреки нашим надеждам (вспомните мечту об общем кризисе и загнивании капитализма), капитализм устоял. Более того, не только устоял, но и укрепился. Произошло то, чего не могли предположить классики и что, естественно, не может быть поставлено им в вину. Но то, что мы, живущие, не внесли, вопреки фактам, изменений в представления о капитализме, может и должно быть поставлено нам в вину.

Капитализм, чтобы устоять, оказался способным воспринять и внедрить прогрессивные идеи социализма о социальной защищенности человека. Вмешательство государства в экономику (теория Д. Кейнса, практика Ф. Рузвельта) вывело ее из депрессии. Были внедрены многочисленные средства защиты человека труда. Вместе с тем были сохра-нены свойственные капитализму мощные стимулы материальной заинтересованности. Тем самым, переняв комплекс социалистических (коллективистских, гуманистических) идей, капитализм значительно усилил демократический потенциал. Этому способствовал и разгром фашизма. В ряде крупных капиталистических стран долгое времяу власти находились социал-демократы, в своей практической деятельности сочетавшие возможности капитализма с идеями социализма. То общество, которое сформировалось во многих развитых странах Запада после второй мировой войны и которое мы по-прежнему именовали капиталистическим, в действительности существенно отличалось от капитализма времени Маркса и Энгельса, и от империализма, который изучал Ленин.

Происшедшие изменения не могли не затронуть государство. Госу-

§3 Марксизм-ленинизм о праве и государстве 23

дарственный механизм, как орудие управления делами общества, принципиальных изменений не претерпел – те же средства осуществления публичной власти, механизмы поддержания общественного порядка. Но содержание деятельности государства, его социальная направленность изменились существенно. Можно ли думать, что государство администрации Рузвельта или шведских социал-демократов – это орудие буржуазии для насильственного подавления рабочего класса? Объективный, непредвзятый взгляд на вещи требует отрицательного ответа (к сожалению, долгие годы мы не хотели или не решались дать такой ответ). В развитых западных демократиях в послевоенные годы государство все более становилось средством преодоления общественных противоречий не путем насилия и подавления, а путем достижения общественного компромисса. Отсюда и все более широкое использование таких общедемократических идей и институтов, как разделение властей, верховенство закона, плюрализм мнений, высокая роль суда, гласность и т.п. Все это, вместе взятое, позволило охарактеризовать государство как орудие и средство социального компромисса по содержанию и как правовое государство по форме.

А теперь обратимся к праву. В работах Маркса и Энгельса существуют десятки различных определений права, данных ими по разным поводам и на разных исторических рубежах. Общим для всех определений является подход к праву как к явлению, вторичному по отношению к экономическому базису, обусловленному материальными условиями жизни общества. Отличие других определений мы, канонизируя марксизм, попросту отбросили и взяли одно-единственное, данное в «Манифесте Коммунистической партии», где право определяется как возведенная в закон воля господствующего класса. Особое удобство подобного восприятия заключалось в возможности тесно связать государство и право на классовой основе и превратить их в единое средство классовой борьбы, средство подавления классовых противников. О классовом определении права можно сказать то же, что о классовом определении государства: оно хорошо соответствовало ситуации промышленного капитализма, обострению противостояния буржуазии и пролетариата, социальным потрясениям, завершившимся победой социалистической революции.

После победы революции, полагали Маркс, Энгельс и Ленин, право, как типичный продукт классового общества, будет постепенно отмирать. Этот прогноз по известным причинам не сбылся. В нашей стране

24 Глава 1. Многообразие учений о праве

последовательно усиливалась карательная сторона права, оно все больше использовалось как средство закабаления и подавления народа. Для тотальной командно-административной системы это естественно. Как естествен и выбор в качестве официальной научной доктрины определения права как системы норм, подкрепленной принудительной силой государства. Что касается содержания норм, то говорили и писали о воплощении в них воли рабочего класса, всех трудящихся, всего народа, а фактически нормы отражали волю партийно-государственного руководства. Классовые трактовки государства и права тесно смыкались.

Апологетическое отношение к марксистско-ленинской теории государства и права как к истине в последней инстанции, верной для всех времен и народов, должно быть преодолено. История, реальные факты развития общества показали ошибки этого учения. Но столь же неверным был бы и поворот к другой крайности, к признанию этого учения изначально ложным, ошибочным во всех своих оценках. Можно, видимо, утверждать, что марксистско-ленинское учение о государстве и праве соответствовало реальным фактам на определенном этапе развития общества в определенных странах. Конкретнее, оно соответствовало фактам в период обострения противоречий между трудом и капиталом в странах Западной Европы и России (ориентировочно с середины XIX в. до 20-х – 30-х гг. XX в.). Для научной теории столь длительный период соответствия фактам и правильного их предвидения нужно признать крупной заслугой. А дальше, с 20-х – 30-х гг. XX в. учение марксизма-ленинизма перестало соответствовать фактам, его прогноз развития общества разошелся с практикой. Марксистско-ленинская теория, как и многие другие теории, на определенном этапе внесла свой вклад в человеческую культуру, и должна была уступить место иным учениям, соответствующим новому этапу развития общества. Эти учения должны, видимо, учесть и использовать одни положения и оценки марксизма-ленинизма и отбросить другие. Таков естественный путь развития науки об обществе.

В современных условиях дело не может сводиться только к критике марксизма. Речь должна идти о формировании новых научных воззрений, которые соответствовали бы реалиям сегодняшнего дня и позволяли бы компетентно заглянуть в будущее.

Конечно, в поисках сегодняшнего и завтрашнего уровня правовой теории нам не уйти от характеристики сущности социализма как

§3. Марксизм-ленинизм о праве и государстве 25

общественного строя. Но очень хотелось бы уйти от терминологических споров и нащупать подлинную суть проблемы.

В наиболее обобщенном виде представление о социализме – это представление об определенном устройстве общества, об определенных тенденциях общественного развития. Идея социализма насчитывает тысячелетия. В древние времена под первобытным социализмом, христианским социализмом подразумевались идеи обобществления, тенденции перехода к общественной собственности. (Отсюда и терминология: социум – общество, социальный, социалистический, в первую очередь общественный.) Но это в прошлом. Отсчет современных идей социализма следует вести со становления общества, основанного на юридической свободе человека-труженика.

Развитие общества отличают две тенденции. Первая тенденция – производственная. Она заключается во всемерном росте производительности труда, удовлетворении потребностей и получении прибыли. Вторая – человеческая, социальная. Она заключается в обеспечении интересов человека, его социальной защищенности. Можно, конечно, именовать первую тенденцию капиталистической, а вторую – социалистической, но от этого суть дела не меняется.

Производственная и социальная тенденции взаимно противоречивы, это противоречие охватывает много их конкретных проявлений. Наиболее полное и яркое проявление производственной тенденции – рынок, там подводятся итоги производственной деятельности. Так вот, рынок сам по себе не включает механизмов социальной защиты. И это обстоятельство, если его заранее не учесть, связано с противостоянием уже не тенденций, а тысяч людей, с общественными потрясениями. Переходя на язык классовых отношений, противостояние производственной и социальной тенденций – это противостояние буржуазии и пролетариата. Идеологическим отражением этого противостояния явилась теория научного социализма Маркса и Энгельса.

Основная идея Маркса и Энгельса заключалась в том, что социальное начало возобладает над производственным, что будут уничтожены частная собственность и рынок и обеспечено господство общественной собственности. Можно предположить, что в этом и состоит теоретическая уязвимость концепции. Если обществу по его природе присущи два начала, то уничтожение одного из них в пользу другого невозможно, ибо это приведет к гибели общества. Если к этому добавить массовые извращения теории в социалистических странах, преобладание насилия и репрессий, станет ясно, почему концепция Маркса осталась утопией.

26 Глава 1 Многообразие учений о праве

Но марксизм не был, вопреки тому, что мы много лет утверждали, единственным воплощением социалистической идеи. Была и другая ветвь социализма – социал-демократия. Противоречие между марксизмом-ленинизмом и социал-демократией сформировалось на рубеже XIX и XX вв. и охватило практически весь XX век.

Для социал-демократов основой их взглядов было стремление к социальной защищенности человека труда, но не обязательно путем перехода к общественной собственности. Социал-демократия отказалась от требования непременного уничтожения капитализма, она поставила задачу сочетания производственного и социального начал, внедрение в капитализм социалистической идеи защищенности человека. И добилась, как известно, больших практических успехов.

В современных условиях противостояние двух общественных начал – производственного и социального – сохраняется. Можно, повторяем, именовать первое начало капиталистическим, а второе – социалистическим. Но главное не в словах Главное в том, что оба начала и их носители – производство и человек – обществу необходимы. И степень цивилизованности, демократичности общества заключается в том, насколько удается уйти от противостояния этих начал и обеспечить их компромисс, согласованность. Теория и практика общественного согласия, переход от антагонистических противостояний людей к поискам и нахождению компромиссов становятся насущной потребностью. Можно думать, что концепции конвергенции, сочетания позитивных сторон различных общественных строев будут находить все больше сторонников в разных странах и у разных народов мира.

Отказ от односторонности в обществоведении, переход к плюрализму требуют изменения многих привычных представлений. Ни одна из общественных теорий не имеет изначального приоритета. Видимо, каждая теория вносит свой вклад в изучение общества и предвидение будущего общественного развития. Теоретические прогнозы в развитии общества обладают, по-видимому, не абсолютным и однозначным, но вероятностным характером. Общественное развитие зависит от такого большого числа самых разных факторов, что однозначное предсказание завтрашнего дня вряд ли возможно. Роль науки об обществе состоит в выделении этих факторов, в определении их влияния и обосновании будущего развития только с той или иной степенью вероятности.

§3 Марксизм-ленинизм о праве и государстве 27

Краткий экскурс в прошлое теории покачал, что нет и не может быть научного представления, научной гипотезы, верной для всех времен и всех народов. Каждое правовое учение стедует анализировать в связи с конкретной исторической действительностью и непременно сопоставлять с реальными фактами. И тогда выяснится, в чем, для каких стран и народов и в какие периоды это учение верно, а в чем расходится с фактами. Это значит, что для оценки учений о праве нужно сопоставить эти учения с правовыми системами разных стран и народов в разные периоды истории. Иными словами, выявить связь теории права с практикой права.

Об этом и пойдет речь в следующей главе.

Предыдущий | Оглавление | Следующий