Птичье пение в музыке Ниже — пост о том, как композиторы всех эпох использовали пение пернатых в своих произведениях (текст и видео). О том, как птицы используют произведения композиторов в своем пении — см. ссылку в конце страницы =)
Имитация пения птиц — один из древнейших пластов в музыке. Может быть и самый древний: не исключено, что люди, начав заниматься пением, взяли пример с первых музыкантов природы — пернатых!
Птичья тема в музыке — огромна, может когда-нибудь я и займусь ею плотно, а пока — набросаю отдельные «сюжеты» из птичье-музыкальной истории.
Наша тема уже точно звучала в античные времена: например, есть комедия Аристофана, которая так и называется — «Птицы». Правда, это произведение изучают сегодня филологи, а не музыканты, и принадлежит оно больше литературе, чем музыке. Но надо иметь в виду, что комедии и трагедии в древнем мире пелись, а потому, я предполагаю, у Аристофана в «Птицах» была сплошная «птичья музыка». Просто она не сохранилась.
Зато мы точно знаем о том, что в Средние века были очень популярны номера, где музыкант подражал пению и щебетанию птиц.
Кстати! Вот что очень интересно: старофранцузский глагол noter (откуда, думаю, и пошло слово «нота«) употреблялся сразу и по отношению к музыке (инструментальной или певческой), и к птичьему пению-щебетанию. Часто птичье музицирование описывалось в средневековой литературе: существовала поэма «Птичий совет», «Птичья месса», сочиненная менестрелем Бодуэном де Конде, а в средневековых рыцарских романах впечатления от пения птиц передавались исключительно с помощью музыкальной терминологии***.
Думаю, всё это тоже неспроста — это явно отражение древней традиции.
Так что корни птичьей музыки — очень солидные.
А появлялась она в самые разные эпохи, у самых разных композиторов. Причем традиция переливалась из поколения в поколения, из одного стиля в другой, от одного автора к другому, как вода ниспадает в многоярусном фонтане. И везде возникали свои оттенки, свои особенности.
Вот эпоха просвещенной монархии. Парики, кринолины, реверансы… Ценится все искусное и искусственное, всё природное приобретает изощренные формы в угоду человеческому разуму. (Версаль!)
И вот перед нами изящные музыкальные зарисовки французских композиторов-клавесинистов на птичьи темы. «Кукушка» Дакена, «Соловей» Рамо и прочие птахи «распеваются» в клавесинных пьесах, правда природа такого «пения» уже иная: если голосом ты выводишь рулады и они получаются живые, дышащие, то природа клавесина, этого механического прибора с молоточками и сухим звуком, дает другой эффект. Птички получаются механические, такое чудо техники и одновременно образец придворного блеска и изыска. Что-то вроде автоматонов в виде поющих птичек, или даже — часов с кукушкой. В самом роскошном, конечно, исполнении.
Вот как звучит «Кукушка» Дакена (даже у одухотворенного Сергея Рахманинова, причем на рояле, а не на клавесине — всё равно за мелодией слышится исправный ход хитроумного механизма; и правильно, так и должно было быть) :
Вообще-то существует целое семейство пьес с птичьими названиями, представляющих собой портреты птах и имитирующих их голоса: «Жаворонок», например, или «Соловей» потом появлялись очень часто и у разных композиторов. В нашей русской романсовой музыке есть «Соловей» Алябьева, а у французов — «Соловей и роза» Сен-Санса (потрясающе красивая, утонченная вещь в удивительном исполнении — обязательно послушайте ее здесь).
«Птичьи» сцены и персонажи попадаются не обязательно в миниатюрах, они встраиваются и в более крупные произведения. У Моцарта в «Волшебной флейте» есть парочка попугаеподобных персонажей — Папагено и Папагена. Вот они поют дуэт (кусочек из фильма Amadeus Милоша Формана):
Но настоящим фанатом птиц, уже в XX веке, был композитор Оливье Мессиан. Я уже как-то писала на аштрее в заметке Птичий язык, что Мессиан более сорока лет бродил по лесам разных стран с нотной тетрадью и записывал птичье пение, клёкот и щебетанье, а потом делал из всего этого музыку. И издавал ее целыми тетрадями, причем классифицировал птиц с тщательностью орнитолога. Вот, например, часть его орнитологически-музыкального труда — семитомного каталога птиц: том пятый, часть первая, песни птиц Европы.
А вот, пожалуйста, видео — Оливье Мессиан в полном экстазе описывает вам музыкальные качества пения птиц.
Все-таки очень увлеченный был человек!!!
Я бы, правда, не сказала, чтоб его музыка, основанная на таком серьезном подходе, мне сильно нравилась. Вот что у него получалось, например: см. «Экзотические птицы«.
Все-таки у большинства других композиторов птички пели помелодичней. Потому что авторы не старались буквально вопроизводить птичий щебет, а стилизовали его. Вообще медицинская точность в творчестве ни к чему. Зачем в неизменном виде помещать в музыку какой-нибудь предмет, если гораздо ценнее перенести его уже слегка видоизмененным, согретым в лучах нашей фантазии!! Как ни странно, в творчестве парадоксальные законы: художественный вымысел зачастую лучше передает суть…
…Конечно, птичья музыка редко записывалась нотами напрямую. Гораздо чаще она проявлялась косвенно. Но все равно она узнается сразу. Чем навеена сама форма вариаций, как не птичьими куплетами? И не соловьем ли заливаются в некоторых оперных ариях певцы и певицы?
У многих приемов игры, в том числе на скрипке, откровенно птичье происхождение. Это украшения, которые прилагаются к скрипичной мелодии — всякие трели, форшлаги. Именно с их помощью пение птиц передается музыкальными средствами во всех пьесах на тему весны — например, у Вивальди во «Временах года».
Вот эта музыка (кстати, рисунки к ней — это знаменитая «песочная анимация» Ференца Цако):
Конечно, злоупотреблять птичками тоже не стоит. Скрипач и композитор Сарасате, который, кстати, тоже сочинил свою El Canto del Ruisenor (Песнь Соловья), даже в свою фантазию на темы из оперы «Кармен» ввел какое-то чириканье или щебетанье, но тут это решение, прямо скажем, спорное. Речь идет о знаменитой арии Кармен. Видимо, отталкиваясь от слов «Любовь как птичка», Сарасате предлагает скрипачу играть эту арию высоко на Ми-струне, да еще и с такими форшлагами типа птичьих чириканий. И очень зря, потому что реальная Кармен в опере поет низким бархатным чувственным меццо-сопрано, и ария тоже должна быть бархатно-чувственной, вовсе не чирикающей. И главное в ней — не то, что любовь «как птичка», а то, что она «как птичка, свободна». У Ваксмана (в его скрипичной фантазии на темы из той же оперы) этот вопрос решен лучше — на одной из нижних струн и без всяких птичьих влияний, которые здесь просто ни к чему.
В фольклоре имитация птичьего пения так и осталась одним из любимых приемов. Периодически фольклорные «птичьи» вещи целиком переходили в «академическую» музыку. И получались настоящие жемчужины в репертуаре музыкантов. Совершенно потрясающе пение птички передано в румынском народном танце Ciocarlia («Жаворонок»), который популяризовал румынский композитор и скрипач Динику. Вот этот танец в исполнении гениального музыканта, скрипача и композитора Джордже Энеску. Это и правда удивительно. Слушайте…
А напоследок — еще один вариант «Жаворонка», после которого мне сказать будет больше нечего. Вслушайтесь в каденцию примерно в середине пьесы, там будет совершенно нереальное звучание скрипки, совершенно неотличимое от птичьего пения. Если закрыть глаза, то можно и впрямь решить, что поют птицы, а не скрипка…
Вот что называется — ловкость рук и никакого волшебства.
P.S. А вот еще чудесная «птичья» пьеса: Жан-Филипп Рамо — «Перекличка птиц». Чудесное исполнение Эмиля Гилельса. Послушать на youtube.com
— — — —
*** Про птичий щебет в средневековой музыке — в кн.: М.Сапонов. Менестрели.
См. также: